Будет всё как я хочу (СИ)

   Лукреция обвела растерянным взглядом всех присутствующих, которые дружно пожали плечами, поднялась из-за стола, осмотрела корзину вместе с содержимым и обратилась к служанке:

   - Ты заплатила?

   Та кивнула.

   Лукреция выбрала из корзины несколько булок и слазала в кошелёк:

   - А это... за ущерб.

   Булочница тоже кивнула, прижала корзину к груди и ушла.

   Служанка вернулась на кухню.

   - Что ж, пожалуй, вернусь к работе, - Филиппо помял и подёргал отрез. - Закончу поскорее и больше связываться не стану. А это себе возьму - пригодится, - и, на ходу распутывая узел, соединявший два куска полотна, мятежный художник не спеша направился к лестнице, но развернулся на полпути. - Студию-то откройте.

   - Принеси ключ, - сказал Пьетро младшему сыну. - У меня на столе.

   Джулиано послушно пронёсся по лестнице мимо Филиппо, но уже через минуту мчался обратно, крича ещё с верхних ступеней:

   - Там нет никакого ключа!

   - Как так - нет?

   - Ты внимательно посмотрел? - подхватила мать.

   - Я там всё обшарил - нету!

   Художник вздохнул и присел на ступени:

   - Сначала не выпускали. Теперь не впускают. Никакой свободы... Тирания и деспотия...

   Тут Лукреция охнула и закрыла рот ладонью:

   - Это ведь я взяла его. Когда утром заходила. И положила в кошелёк... Совершенно бездумно...

   Она вытряхнула всё из кошелька на стол. Среди монет ключа не оказалось. Дырки в кошельке тоже не было.

   - Вспомни, ты что-то доставала?

   - Зачем-то лазала в омоньер?

   - Припомни хорошенько! - советовала вся семья, пока маэстро вслух рассуждал о пошатнувшихся основах Флорентийской республики.

   На некрасивом, но выразительном лице Лукреции отражалась вся бурная работа мысли.

   - Точно! Я же давала деньги Фантине, чтобы купить хлеб. Я достала не глядя, а она взяла не глядя, и, наверно, заболталась с дочкой пекаря, и тоже отдала не глядя... Фантина! Быстро за ней! Пусть поищет у себя!

   Побитая горничная поплелась на улицу.

   Измождённая Лукреция вновь села рядом с мужем.

   - Да, мы с тобой друг друга стоим...

   - Так мы не будем сегодня позировать? - с досадой спросила Бьянка.

   - Ох, - только отмахнулась бабушка Контессина.

   - С вас опять будут рисовать пажей? - спросил Джулиано, в пятый раз скатываясь с перил, пока на него никто не обращал внимания.

   - Не рисовать, а писать, - уныло поправил его Филиппо.

   - Садись-ка с нами завтракать, - сочувственно обратился к художнику Козимо. - Сколько они тут с ключом пробегают - до Второго пришествия.

   - Нет, на сей раз - ангелов, - гордо заявила Мария, пока Филиппо спустился и подсел к Леонелле.

   - Какие ж вы ангелы, вы ж дерётесь как черти! - в негодовании воскликнул мальчик и в шестой раз отправился покорять лестницу.

   - Джулиано, не чертыхайся! - прикрикнула Лукреция.

   - А они всё равно дерутся! - спрыгнул с перил Джулиано и поднялся до середины лестницы в седьмой раз.

   - Так, прекрати и вернись за стол, - вмешался Пьетро.

   - А Лукреция дерётся ночным горшком! - не унимался сын.

   - Враньё! - крикнула с места Лукреция. - Бред сивой кобылы!

   - Лукреция! - нахмурилась мать. - От кого вы только нахватались таких слов!

   - Джулиано! Чёрт побери! - вскочил из-за стола Джованни и за ухо привёл племянника обратно за стол. - Тебя мать просит, тебя отец просит!

   - У тебя очень красивая причёска, - шепнула Леонелла обиженной Лукреции-младшей. Она чувствовала, что девушка нуждается в поддержке, тем более она только что поняла, что о ней начисто забыли, а значит, можно немного ослабить бдительность.

   - Спасибо, - шепнула соседка напротив, перегнувшись через блюда. - Я одолжила ленты у сестёр, правда они пока об этом не знают. Тс-с-с.

   Леонелла хихикнула.

   - О чём вы там шепчетесь, Наннина? - властно спросила Бьянка.

   - Больше двух говорят вслух, - подхватила Мария.

   - Не называйте меня так! - взвилась младшая сестра. - Я уже не маленькая!

   - Как хочу, так и буду называть, - показала язык Бьянка.

   - Ну-ну, - отозвалась Лукреция и наклонилась - как будто поправить подвязку. Через мгновение она вынырнула из-под стола и разжала кулак. На колени Бьянке упал серый пушистый комочек.

   Старшая сестра хотела завизжать, но её парализовал страх, и она застыла, в ужасе взирая на мышь, деловито топтавшуюся у неё на подоле.

   По выражению её лица Леонелла догадалась, что что-то не так, встала из-за стола, освободила мышонка из плена и выпустила в окно.

   Сёстры Медичи воззрились на новую знакомую с неподдельным уважением.

   - Ну что вы, мышей никогда не ловили, - пожала она плечами.

   Филиппо пообещал написать её портрет.

   Тем временем вернулась Фантина с ключом: на её счастье, дочь пекаря остановилась поболтать с викарием базилики Святого Лаврентия - совсем недалеко отсюда, они втроём обсудили последние новости и...

   Ей не дали договорить, послав с ключом наверх, в студию.

   - Загоняли бедную девочку, - сказал Джованни. - Я мог бы сходить...

   - Вы опять вместе напьётесь, - одёрнула его Джиневра. - Сиди.

   - Да, нехорошо как-то получилось, - вздохнул Пьетро, когда Филиппо скрылся из виду.

   - Нехорошо, - кивнул Козимо. - Вниз-то глянуть не судьба. Сколько прохожих это наблюдали? Наверняка слухи дойдут до Альбицци. Или до Пацци. То-то они порадуются.