Буковски. Меньше, чем ничто

Возвращаясь к литературе, отметим, что кино для Буковски – скорее не проба себя в новом жанре, но только очередной повод заняться старым делом, то есть написать книгу. Этой книгой стал предпоследний его роман «Голливуд», вышедший в 1989 году И пусть роман, кажется, самый плохой у Буковски, очень усталый, ленивый и ненасыщенный (чувствуется здоровое питание и, конечно, Мехер Баба), в нем всё же есть некоторая жизнеутверждающая веселость. Ее обеспечивают, как обычно, разные и неизменно долбанутые персонажи, в которых на этот раз легко узнаются известные люди: Вернер Зергог и Джон-Люк Модар, одна из центральных фигур – Джон Пинчот (режиссер фильма «Пьянь» Барбе Шрёдер), самый забавный безумец романа – Франсуа Расин (совсем недавно скончавшийся актер Гарри Дин Стэнтон, такой же завзятый минималист, как Буковски, вечно приговаривавший: there is по self…), а кроме того Том Пелл (это Шон Пенн, как-то раз взявший у Буковски убойное интервью и одно время претендовавший на главную роль в «Пьяни») и его жена Рамона (то есть Мадонна), Джек Бледсоу (Микки Рурк) и Франсин Бауэрс (Фэй Данауэй), коллега по цеху Виктор Норман (Норман Мейлер) и даже Манц Леб, режиссер таких культовых фильмов, как «Человек-крыса» и «Голова-карандаш» (понятное дело, Дэвид Линч, дебют которого – «Голову-ластик» – Буковски оценил очень высоко).

Неприхотливая сюжетная линия романа строится вокруг многострадальных съемок фильма «Пьянь», всё движется, будто бы в водевиле, сумбурно, всё спотыкается на каждой кочке: Чинаски не то чтобы в восторге от идеи писать сценарий, то и дело иронизирует над бедным Фицджеральдом, которого кинематограф сгубил, но всё же берется за дело; Пинчот находит продюсеров, на деле оказавшихся сущими монстрами (Голан и Глобус в книге Фридман и Фишман); Пинчот травит байку про то, как он искал деньги на фильм в России, далекой и заснеженной, где ему пришлось охмурить некую столетнюю графиню; сценарий идет очень плохо, но всё же идет; потихоньку к «Танцу Джима Бима» (так в книге называется фильм «Пьянь») подключаются звезды; внезапно фильм замораживают, так же внезапно его размораживают (Пинчот объявляет голодовку, грозится отрезать себе палец – в общем, умеет настойчиво добиваться своего); оказывается, что у кого-то уже есть права на использование персонажа Генри Чинаски, оказывается, что это легко уладить; актеры назойливо требуют своего (Фэй очень хочет как можно чаще показывать в камеру ноги, Микки ведет себя как типичная рок-звезда и не хочет выходить из своего трейлера – остается только гадать, что он там делает, ведь он – Иисус Всемогущий! – вообще не пьет); кто бы мог подумать, фильм снова замораживают (и правда водевиль); наконец-то всё снято, проходит показ, все довольны… В промежутках все пьют и рассказывают истории одна другой безумнее.

Позволю себе заметить не без брюзгливости, что библиография Буковски не потеряла бы, а только бы выиграла, если бы «Голливуд» не был написан – настолько неудачной для него была тема кино, как на экране, так и на бумаге. Сам автор, а по совместительству и свой собственный персонаж, вокруг которого всё выстраивалось в более ранних работах, здесь совсем незаметен – старый и слабый, выжатый гонкой за воспоминаниями, он, как никогда, хочет отсутствовать на своих страницах, стать монотонным «да… нет… не знаю… я выпил…» и полностью раствориться в собственных обстоятельствах.

Может быть, в этом – и только в этом – отношении роман «Голливуд» можно признать показательным и симптоматичным.

* * *

Как это следует из тональности «Голливуда», Буковски в конце своей перенасыщенной жизни сильно расслабился. Он не мог писать так же бойко, как раньше. Ему всё труднее было пить. Публичность отходила на второй план. И даже редкие эксцессы не сбивали этого ведущего настроения. Среди подобных эксцессов отметим крупную ссору с Линдой, которая привела к их расставанию на непродолжительный срок.

Барбе Шрёдер, режиссер «Пьяни», помимо их основного проекта снимал также Bukowski Tapes – серию видеоинтервью с писателем. На одном из этих интервью запечатлена знаменитая сцена ссоры Буковски и Линды. Писатель был сильно пьян и явно не в духе. Они сидели на диване у себя дома, и речь как-то зашла об их отношениях. Буковски стал выражать свои недовольства, припоминать старые обиды. Линда держалась довольно тактично и старалась не задевать раздраженного Хэнка, но ему было достаточно и единого слова, сказанного поперек. В какой-то момент он взорвался и скинул Линду ногами с дивана с криками: «Ты ебаная блядь! Ты сука! Кто ты думаешь я такой? Ты говно!» – и прочее в том же духе. Линда поднялась с пола и ушла в свою комнату. Это было в январе 1985 года. Но этот эксцесс был единичным. В том же 1985 году, в августе, Буковски и Линда наконец-то поженились. Шафером был Джон Мартин.