Буквы

Веселье угасает. Многие теряются, кто-то растворяется на танцполе, а ты заговариваешь с барменом на тему о самом крутом коктейле этого заведения. Бармен готовит тебе коктейль, а ты, не моргнув глазом, расстаёшься с сорока долларами. Вика и Яна, самые красивые девушки твоей группы, заказывают себе то же самое. Не моргнув глазом, ты всё оплачиваешь. Ты пьёшь коктейль, не понимая в чём же его крутость, но факт его дороговизны придаёт твоим вкусовым рецепторам дар распознавать мельчайшие оттенки дорогих компонентов...

Утром ты не идёшь в институт. Тебе стыдно. От небывалой суммы выигрыша осталась только половина. Ты твёрдо решаешь максимально рационально использовать оставшиеся деньги, умываешься, чистишь зубы, одеваешься и собираешься идти в банк.

На выходе тебя ловит Женька, твой сосед по комнате, и предлагает сходить в казино. "Скинемся по сто баксов, -- говорит Женька, -- и сыграем на один карман". В казино ты никогда не был, ты решаешь, что сто долларов -- невелика сумма. Вы идёте в казино.

***

Да, вы тогда слили все твои деньги. Вернее, ты сам их слил, потому что Женька, проиграв свои, далее был только в роли наблюдателя. Вы пятнадцатый час сидели за столом, ваши глаза покраснели, а головы были готовы расколоться. И безумно хотелось отыграться.

На сукне возвышалась кучка фишек, где-то около ста долларов. И это были твои последние деньги. В кармане пальто оставалась мелочь, которой не хватило бы даже на пачку пельменей.

Последние сто долларов задерживают вас за столом ещё часа на три. Игроки называют это "качелями". Это когда ты то выигрываешь, то проигрываешь, но в среднем не выходишь за пределы первоначальной суммы. Качели.

Здравый смысл подсказывает тебе, что и сто баксов -- неплохая сумма. Пару дней назад, выиграв её, ты бы безумно радовался. Разум говорит, что самое время -- уйти, хотя бы для того, чтобы не приходилось до конца месяца ездить в метро зайцем, а на ужин есть не только китайскую лапшу. Пачка пельменей уже кажется тебе роскошью.

А ещё твой разум вспоминает о родителях, которые перебиваются от зарплаты до зарплаты, влезают в долги, но стабильно присылают тебе деньги на жизнь и учёбу. Взять эти сто долларов и уйти -- это облегчить жизнь родителям на пару месяцев.

Но реальный стольник меркнет по сравнению с той сияющей пачкой зелени, которая оттягивала тебе карман ещё вчера. Тебе кажется, что ещё не всё потеряно, вот сейчас придет заветный Роял Флеш, и ты снова будешь на коне.

На улице светает, но ты этого не знаешь: плотные чёрные шторы закрывают окна. К восемнадцатому часу в казино ты делаешь последнюю ставку. Без удивления находишь, что тебе ничего не пришло, кидаешь карты и с трудом встаёшь из-за стола. Твоя задница -- словно прилипла к стулу, а кости хрустят при каждом движении.

Всё, что ты об этом думаешь: "Отвратительно!". Горе, апатия, нежелание жить и что-то делать.

Вы с Женькой молча одеваетесь и бредёте в общежитие. Метро закрыто, денег на такси нет. В момент заморозившиеся джинсы делают вашу прогулку затруднительной. Вы идёте, не распрямляя ног, так, чтобы не касаться ими одеревеневших штанов. Со стороны это выглядит довольно забавно.

Ты с тоской вспоминаешь, что хотел приодеться. Но это уже неважно. Впору думать о том, как прожить остаток месяца. До того момента, когда родители пришлют тебе деньги...

***

Это был тяжёлый период, но я выстоял. Я чувствовал, как кое-кто за моей спиной крутит пальцем у виска: все были в курсе моего фиаско.

С Женькой всё было тяжелее. Мой выигрыш на автоматах как-то затронул его психику. Он стал играть постоянно. Во всё. Он покупал лотереи, играл на автоматах, ходил в казино, делал ставки в тотализаторе. Потом он стал воровать деньги у товарищей, ровно до тех пор, пока это не раскрылось. На следующий день Женьку нашли с пробитой головой.

А я перестал играть. Знакомый психолог, когда я рассказывал ему эту историю, говорил что-то о "повышенной социальной ответственности". Думаю, он имел в виду, что у меня тогда в борьбе совести с азартом победила совесть. Мысль о полунищенской жизни моих родителей стали надёжной преградой для азарта.

После Нового года я поехал домой на каникулы. Моя сестрёнка Оля пошла в тот год в первый класс, и моё сердце обливалось кровью при виде того, куда она кладёт свои учебники и тетрадки. Это был мой старый рюкзак. Я всегда был аккуратным, рюкзак выглядел довольно сносно, но вы представьте себе худенькие плечи первоклашки и широченные лямки здоровенного рюкзака одиннадцатиклассника! Да, она ходила в первый класс с моим рюкзаком, потому что в семье было туго с деньгами. Отец вкалывал на двух работах, мать -- на трёх, но денег не хватало. В то время зарплату задерживали. И хорошо, если всего на год.