Булочка (СИ)

Хотя мне бы так хотелось, чтобы все было по-другому, чтобы ты осознал все, прочел это все — понял наконец, что я-то сдержу все свои обещания и всегда буду на твоей стороне (даже если казаться будет иначе), чтобы мы поговорили уже нормально! Без обид и обвинений. Просто, открыто, без масок. Чтобы ты отдал мне то, что должен был. А я — тебе. И раз уж суждено было нам разойтись, то пусть это будет без глупых „грубостей“. Пусть мы расстанемся не как люди... Как Боги. Улыбаясь и простив все.

Я по большей части лирический позитивный персонаж со стальной хваткой, понимаешь? Не персонаж драмы, нет. И как бы ты не хотел оставить главу незавершённой, лишить ее достойной концовки (как писатель я негодую!!!), я попытаюсь сделать все, чтобы была поставлена точка. Да, ты можешь оставить недописанной книгу нашу, но не эту главу.

В общем, если ты когда-нибудь это прочтешь — знай, ты — дебил слепой и потерял истинное сокровище, которое еще тебя нерадивого и постоянно прощало, хотя этого ты был не достоин. Вот. И перестань мне грубо отвечать! Мне и так неловко и страшно».

Мило, да? Я просто чудо, которое не умеет ненавидеть долго и испытывать отвращение. Я или по-своему люблю, или равнодушна.

Хотя Л меня немного изменил. Конечно, столько общаться! И если я его изменила в лучшую сторону, то он меня — совсем не в лучшую. Я становилась иногда такой же эгоистичной. Грубила, обижала ни за что там, где лучше было промолчать или как раньше снисходительно улыбнуться; язвила. Стала кидать какие-то глупые обиды, быть нетерпеливой. А самое ужасное — я поступала с противоположным полом так, как Л — со мной. Но без любви, честно говоря все в лицо и просто играя. Это было печально. Мне это совсем не нравилось. А когда мне что-то не нравится — я от этого избавляюсь, но вот с чертами характера все немного труднее: больше времени нужно было. Однако и тут я справилась.

Иногда меня пробирало любопытство узнать, как он. Двадцать первый век — век информации. Умеешь искать информацию и курировать ее — ты у руля. Было непросто что-либо нарыть, так как Л и его люди безумно социально неактивные, но мелочи некоторые я знала. К примеру, что он жив и что у него новая, колхозная стрижка; на выпускном он был далеко не первым красавчиком. Скучно.

Летом у него был день Рождения. Мы уже три месяца не общались. У каждого из нас произошли сотни переломных событий, но не поздравить его я не могла... Как ни крути, а его поздравление на мое семнадцатилетие было лучшим. Сама же желать я не хотела, поэтому я сделала умнее: я поставила Аню под деревом и попросила поздравить моего друга с восемнадцатилетнем. Она не стала задавать лишних вопросов (привыкла уже давно, что вечно у меня какие-то замуты), и получилось сделать отличное поздравительное видео. Смешное и милое. Дабы не возникало вопросов уже у Л, я попросила Аню сказать, что у меня просто фингал под глазом (я псих, иногда влажу в переделки — это нормально, хотя фингалов от ударов кулаком никогда не было).

«Ахаха, стоя аплодирую! Ты сделала мой вечер! Спасибо :)» — был ответ через два дня.

Ничего удивительного в том, что я испытывала волнение, когда читала то сообщение. Мне было очень интересно, куда он поступил — так как это была вечная тайна и смутная тема. Я у него и спросила это, раз была возможность. Он ответил, что куда и планировал. Я упрекнула в том, что он, не считая страны, так ни разу мне и не назвал точного места.

И тут наш диалог просто оборвался.

Прощай.

Л мне пару раз снился. Не знаю почему, я редко о нем вспоминала. Но снился! Что-то говорил. Чего-то хотел. Раздражали периодические вопросы друзей: что там у меня с ним, не объявился ли он? Напоминания мамы, мол, глупо было после всего вот так просто перестать общаться. Несмотря на то, что я ей всегда говорила словами Л, что мы чисто особенные друзья, она считала, что мы встречались. Да, мы спали! Да, я была в него влюблена! Да, это все логичнее бы звучало, будь это отношения, но статус был — особенные друзья.

Окончательно я освободилась от Л в ночь на Ивана Купала. Под «освободилась» я подразумеваю то, что он безвозвратно укатился для меня во вторую категорию людей. Чувство полного равнодушия. Никаких больше теплых эмоций. До этого момента, несмотря на всю мою насыщенную во всех аспектах жизнь, я подсознательно все равно его по-своему любила. Не «любила»: обожала, хотела целовать, лелеяла мысль — нет, любила — как воспоминание хорошее, человек не становился чужим. А в ту ночь стал. Я случайно познакомилась с парнем сестры моей подруги. Он ночью заскочил к нам домой, чтобы забрать какие-то вещи. В людях он разбирается превосходно и фигура на самом деле удивительная. В ту ночь мы разболтались. Он дал нам пятнадцатиминутную лекцию, в которой я уловила слова, которые мне давно нужно было услышать. И все! Щелчок! Я даже не догадывалась до этого щелчка, что Л все еще имел какое-то для меня, пусть маленькое, но значение. Он будто исчез, оставив лишь воспоминания.

Свобода! Теперь окончательная и абсолютная.