Бумажные крылья

Его охватил азарт. Яркий, горячий азарт исследователя. Как удобно быть нежитью, оказывается! Если ты при жизни был менталистом и умеешь обращаться с ментальными слепками, то никаких проблем с эмоциями и ощущениями! Совершенно как настоящие, но – вполне контролируемые.

Бормоча под нос обрывки мыслей, чтобы не забыть и не утонуть в половодье новых идей, Роне устремился к письменному столу – новые формулы так и просились на бумагу.

– Вас спрашивает ее высочество Ристана, – прорвался сквозь разноцветье символов и структур скрипучий голос Эйты.

Несколько мгновений Роне пытался понять, что такое Ристана и где ее место в прекрасной системе эфирных потоков и взаимодействий. Места не нашлось. Влияние на систему стремилось к нулю.

– Скажи, меня нет и не будет до завтра, – велел Роне. – Ерунда всякая подождет… – пробормотал он под нос и нырнул обратно, в завораживающую красоту вероятностной модели.

Глава 12. На живца

Ввиду невозможности научных наблюдений процесса перемещения как такового, все изучение порталов сводится к наблюдению условий их создания и отношения вложенной энергии к расстоянию и перемещаемой массе. Еще три с лишним тысячи лет назад Ци Рахманом была выведена формула, известная всем шерам: Е = мс2, где Е – это энергия, м – масса и с – скорость мысли, стремящаяся к бесконечности. Исходя из этой формулы, дальность перемещения материального объекта, обладающего массой более нуля, стремится к минус бесконечности. На практике же портальное перемещение не только возможно, но и используется повсеместно, так как в действие вступает магический коэффициент. Усовершенствованная формула Ци Рахмана вам тоже известна: Е = мс2/k, где k – личный коэффициент силы шера, имеющий значение от нуля (условные шеры) до 1*R8, «разумно-ограниченной бесконечности» (шер-зеро).

Т. ш. Бриан Гроссель, «Магофизика пространства»

3 день журавля

Энрике шер Герашан

Золотое сияние Стрижиной песни лилось из раскрытой двери, пробивалось сквозь щели в окнах, звало лететь или умереть без крыльев. От его прекрасной тоски хотелось самому заплакать, но Энрике не мог себе позволить ни оценить по достоинству голос и стихи, ни посочувствовать дурному мальчишке. Все его внимание было занято темным шером: при ловле на живца чуть зазеваешься – съедят.

Объект охоты не зевал: первый капкан он распознал на полмгновения раньше, чем рассчитывал Энрике. Судя по высокомерному прищуру, Бастерхази и не думал отступать, едва не угодив в ловушку. О нет, он с грацией носорога ломанулся прямо в следующую. А Энрике порадовался, что прислушался к собственной чуйке и не ошибся. Бастерхази явился ловить Стрижа, зачем – неважно, но это отличный шанс избавить генерала Дюбрайна от пиявки. Не то чтобы Энрике не доверял собственному начальнику и учителю, но даже лучше из лучших могут ошибаться. И погибать из-за своих ошибок.

Кто угодно, только не Дюбрайн!

Энрике более чем хватило того, что он видел около башни Рассвета. Еще раз тащить полумертвое тело Дюбрайна и молиться Светлой, чтобы только он выжил? А если Энрике не окажется рядом? Если темный шер выжрет светлого досуха? Если соблазнит на запрещенные ритуалы и превратит в куклу?

Нет и еще раз нет.

Лучше пусть Бастерхази сдохнет по собственной неосторожности, и желательно – в тот момент, когда будет действовать наперекор интересам Дюбрайна. Так будет проще.

Энрике ударил коня каблуками: быстрее! Наведенная на Стрижа защита продержится не больше двух минут – надо успеть до того, как Бастерхази или доберется до мальчишки, или поймет, что его опять ловят на живца.

Сердце бухало в груди, отсчитывая мгновения в такт гитарным переборам: двадцать ударов до таверны, на тринадцатом захлопнулась дверь; два – спрыгнуть с коня на крыльцо. Еще три – выбить засов вместе с дверью, шагнуть внутрь и активировать Фонарь Истинного Света вместе с полудюжиной мозголомных заклинаний из арсенала МБ.