Читаем Бумажный театр. Непроза полностью

циолковский (отдает дочери часть денег): Сруби кочаны капусты, пошли к друзьям и к аптекарю деньги и по кочану. Пускай пекут пироги: у Циолковского деньги есть. (Шкловскому.) Меня зовут в Москву, на полет стратостата. Ну что я, как мальчик, залезу в гондолу, а потом вылезу… Да и не полетят они завтра. Я смотрел вчера фотографию, мне прислали… у них веревка запутается. В нашем деле всегда так: думаешь о главном, а о веревке забудешь, а она окажется самым главным, когда запутается. Вот думаешь, как руль поставить в стратоплане! Его же нельзя поставить в потоке горящего газа! В советское время я занимаюсь главным образом теорией движения ракет – ракетодинамикой… разработал теорию многоступенчатого ракетостроения, решал задачи, связанные с движением ракет в неоднородном поле тяготения, посадкой космического аппарата на поверхность планет, лишенных атмосферы, рассмотрел влияние атмосферы на полет ракеты, пришел к мысли о создании ракеты – искусственного спутника Земли и околоземных станций… А во времена царизма мне было отказано в субсидии на постройку модели дирижабля совершенно новой и оригинальной конструкции с тонкой металлической оболочкой. Обращение мое в Генеральный штаб русской армии не имело успеха. На дальнейшие изыскания не было ни средств, ни даже моральной поддержки… (Пауза.) Вы разговариваете с ангелами?

шкловский (в трубу): Нет.

циолковский: По строению головы могли бы разговаривать.

шкловский: А вы?

циолковский: Я постоянно разговариваю… Они постоянно не соглашаются… тяжелый характер у них, уходят, не договорив. Я так и не вижу от них ничего хорошего.

шкловский: Спасибо за консультацию.

циолковский (показывает нож и вилку): Посмотрите вот: прислали с какого-то завода рабочие подарок – нож и вилки из нержавеющей стали, – очень удобно: вымоешь – можно не вытирать. Ну, я сейчас поеду на велосипеде. В лесу… осень, надо ее застать, пока листва не опала.

(Вытаскивает велосипед, прикрепляет простыню за спиной как парус и садится на велосипед.)

шкловский (вслед). Как вы думаете, когда полетит человек?

циолковский. Ни вы, ни я не полетим. Вот комсомол полетит… Пройдет ещё не более тридцати – сорока лет, наука вплотную приблизится к космическому рейсу. Какой это будет счастливый день для нашей науки… Этот день станут считать первым днем космической эры в жизни человечества. Не будет границ торжеству и величию русской науки! Этот день и имя первого космонавта войдут в историю человечества. Это бессмертие… (Садится на велосипед и уезжает.)


экран: Запуск ракеты с космодрома “Байконур”.


бегущая строка: За последние 2000 лет ракеты развились от простых игрушек и военного оружия до сложных машин, способных отправить человека в космос. Большой технологический прыжок был обязан по большому счету духу соперничества между США и СССР. Ракетчикам в 1950–1970-х годах были доступные невообразимые бюджеты. Более того, мечтатели и провидцы вроде Жюля Верна, Константина Циолковского и Джина Родденберри взбудоражили воображение публики и подготовили поддержку космических программ.


музыка: Скарлатти, 13-я соната или “Хорошо темперированный клавир” Баха (D-dur

1 часть или D-moll 2 часть).


бегущая строка: Антропный принцип. Мы видим Вселенную такой, потому что только в такой Вселенной мог возникнуть наблюдатель, человек.


экран: Рождение ребенка. Акушерка принимает в руки головку…


музыка: Шуман, Piano Concerto (а можно и другое…).

эпизод 14. запуск гагарина

экран: Тренировки космонавтов, на их фоне идет запись переговоров между Юрием Гагариным, Поповичем и Королевым за 50 минут до запуска 12 апреля 1961 года.


8:14

заря 1 (Попович): Юра, ну, не скучаешь там?

кедр: Если есть музычка, можно немножко пустить.

заря 1 (Королев): Вы, наверное, сейчас слышите шум. Это опускают площадки обслуживания. На фермах работы все окончены. Как поняли?

кедр: Вас понял: опускают площадки обслуживания, но шума я не слышу. Некоторые колебания ощущаю.

8:17

заря 1 (Королев): Ну как, музыку дали вам, нет?

кедр: Пока не дали.

8:19

заря 1 (Королев): Понятно, это же музыканты, пока туда, пока сюда, не так-то быстро дело делается, как сказка сказывается, Юрий Алексеевич.

кедр: Дали про любовь.

заря 1 (Королев): Дали музычку про любовь? Это толково, Юрий Алексеевич, я считаю.

заря 1 (Попович): Юра, ребята все довольны очень тем, что у тебя все хорошо и все нормально. Понял?

кедр: Понял. Сердечный привет им. Слушаю Утесова. От души – “Ландыши”.


Перейти на страницу:

Все книги серии Улицкая: новые истории

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман