Бумажный театр. Непроза

нина викторовна (продолжает ему в тон, из своей роли): “Уж и вредно. Очень полезно по ночам кушинькать!.. Очень даже хорошо по ночам кушинькать… Вот! Да, да! Эти грибки с гвоздиками, а солить их меня выучила туркиня в то время еще, когда турки были у нас в плену… Вот эти грибки попробуйте, они со смородинным листом и мушкатным орехом! А вот это большие травянки. Секрет такой: в маленькой кадушке прежде всего нужно разостлать дубовые листья и потом посыпать перцем с селитрою… Кушинькайте! А вот это пирожки! Это пирожки с сыром! Это с урдою”.

кирилл: “С бурдою?”

нина викторовна: “С урдою! Кушинькайте, Афанасий Иванович! Наплямкотитесь хоть как следует…”

кирилл: “Наплямкотился, Пульхерия Ивановна. Благодарствуйте…”

нина викторовна: Кушайте на здоровьечко, Кирилл Александрович. Закуски и всего прочего заготовлено на всю семью, нас теперь девять человек. Девятая пока не пьющая… сосущая… А с фиалками ты меня растрогал… Я эти жирные букеты из красных роз терпеть не могу.

кирилл: Погоди, откуда девять? (Поднимает рюмку, чокается.) За твое здоровье! (Выпивает.) Откуда девять-то?

нина викторовна: Гоша с женой и двумя детьми – четыре, Лида с дочкой, внучкой… и я, грешная. И еще внучка Лидкина Ксюша девочку родила. Вот и девять душ.

кирилл: Ксюшка родила? Ты мне не говорила.

нина викторовна: Да мы сколько не виделись? Она родила две недели тому назад. Семейка… четыре бабы.

кирилл: Четыре бабы – это серьезно. Я все детство, пока из дому не ушел, с пятью бабами жил: бабушка, мама и три сестры… Барак, двор, веревка натянута, а на ней… трико, синие и лиловые, лиловые, и синие, и белые… Ветер подует, и они колышутся, море колышется, море колышется… как волны морские, эти заплатанные трико… Сейчас смешно вспоминать… Я, Ниночка, женщин с детства боялся как огня… Я еще в училище думал, не голубой ли я на самом деле.

нина викторовна: Да? А я не заметила.

кирилл: А как ты могла это заметить, Нина? Ты входила – все вставали! (Делает непристойный жест и целует ей руку самым галантным образом.) Ты меня, можно сказать, пробудила… побудила… Понимаешь, есть красивые женщины, и ничего… ничего в них нет. А есть и не особо красивые, а в них – есть.

нина викторовна: Это ты про меня?

кирилл: Про тебя? Но ты как раз такая редкость – и красивая, и в тебе есть… Eblich Wiebliche…[5]

нина викторовна (смеется): Да ну тебя к черту… Актер Актерыч…

кирилл: Ну вот, ты засмеялась, Ниночка…

нина викторовна: День такой, что не до смеху, дорогой мой… Внуки в больницах… Такой день рождения, праздник, черт его подери… Лучше бы его не было!

кирилл: Да что ты, Нинон! Что с тобой? Все будет хорошо. Никогда я тебя такой кислой не видел. За все эти годы. Ты же всегда… (воздевает руки) суперженщина! Ты же можешь вести класс по этой, женственности…

нина викторовна: Могу! (Из фильма “Служебный роман”.) “В женщине должна быть загадка. Голова чуть-чуть приподнята, глаза немножко опущены, плечи откинуты назад… Ах! Обувь! Обувь! Именно обувь делает женщину женщиной. Сейчас носят обувь с перепонкой, шузы на высоком каблуке… что касается сапог… голенища присборены… Неудачные ноги надо прятать под макси… и еще – тут нужна комбинаторность, сочетание: свитерок, батничек, блайзер… Ну и лицо. Колоссальное значение сейчас приобретают брови…”

Кирилл обнимает ее, они целуются, она гладит его по голове.

кирилл: Нинон… ты королева!

нина викторовна: Ты мне это говорил, когда я еще играла поросенка в детском театре…

кирилл: И вышла замуж за этого бездарного Галицкого. Поросеночку захотелось трахнуть волка…

нина викторовна: Галицкий был хорош собой и подавал большие надежды!

кирилл: Большие надежды – не основание для брака.

нина викторовна: Ну чья бы корова мычала! А кто на этой сучке Санниковой женился?

кирилл: Это было позже! И к тому же я с ней через год развелся.

нина викторовна: Интриганка какая была – как она меня хотела из театра выжить! Когда-когда ты с ней развелся?

кирилл: Когда я развелся, ты была уже замужем за Юрой Китаевым. Он тоже большие надежды подавал.

нина викторовна: Но я с ним через два года развелась. Ты уже был на Татьяне женат.

кирилл: Да, это был ужас!

нина викторовна: Ужас! Конечно, ужас. Но ты же на мне не женился.

кирилл: Да ты бы за меня никогда не вышла. Ты меня, Нинон, удивляешь. Ты же никогда не была кокеткой. О чем ты говоришь? У нас с тобой никогда настоящего романа не было…

нина викторовна: Как это? Как это не было?

кирилл: Дружба у нас была. Настоящая длинная дружба. Я бы сказал, мужская дружба. А то, что мы друг друга утешали иногда в горькие, в пустые минуты, так ведь это было по дружбе. И потом… понимаешь, ты всегда была меня старше… Не просто друг, а старший товарищ.

нина викторовна: Как это, Кирилл? Что ты несешь? Почему “старший?” Мы одного года.