Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs.

Зрелище было мрачным, зловещим — как склеп на старом кладбище. От этого сооружения веяло холодом и страхом. Мне стало не по себе, находиться здесь одному стало не уютно. Появилось «чувство чужого взгляда» — часто испытываемое в городе, например в метро. Ты едешь, и кожей чувствуешь, что на тебя смотрят, а обернувшись, встречаешься взглядом с незнакомкой. Я сбросил наваждение и нахлынувший страх, железным лязгом передёрнутого затвора «АКСУ». Страх исчез, на его место пришла уверенность. Я обошёл «ДОТ», увидел заваленную ветками и листьями железную ржавую дверь. Раскидав ногами лесной мусор, я дёрнул за кривую, ржавую ручку — дверь со скрипом поддалась, и отварила передо мной чёрный проход внутрь. Я достал и включил прихваченный в машине налобный диодный фонарь — китайский, достаточно яркий, и, как это ни странно, надёжный. Осветив пространство, долгие годы прибывающее во тьме, почувствовал концентрированный запах цементной сырости и гнилых тряпок, который с новой силой ударил в нос. Пройдя небольшой тамбур, я прошёл к окну — амбразуре — здесь луч фонаря осветил станок под пулемёт. Это окно я видел снаружи. Сам пулемёт отсутствовал. Под станком — техническое отверстие — для сброса отстрелянных пулемётных гильз. Осмотрев станок, я удивился — гайки были накручены на резьбу, и хорошо смазаны затвердевшим до состояния пластмассы солидолом.

— Что ж, осталось пулемёт с патронами найти! — сказал я вслух, самому себе.

Эхо голоса разнеслось по помещению, и несколько раз отозвалось где-то ниже. Значит, помещение больше, чем кажется, и уходит под землю! В полу бурым кругом от диодных лучей отсвечивал люк. Ручка легко поддалась, сам люк оказался толстым и тяжёлым, и пришлось приложить усилия, чтоб поднять его вес и преодолеть сопротивление ржавых петель. Облокотив люк на бетонную стену, свет фонаря нащупал ржавые ступени железной лестницы, уводившей под землю. Подвальной сыростью и бетоном пахло именно отсюда. Спустившись по лестнице, я увидел помещение, наподобие тамбура; под ногами было сухо, лишь в некоторых местах были лужи от капавшей с потолка воды. Несколько дверей, таких же, как снаружи. Одна поддалась, с трудом, и за ней оказалось помещение, заставленное ящиками и шкафами. Я, своим ножом, отковырнул крышку одного из них: коробочки, много коробочек. Взяв одну, маленькую и увесистую, я отогнул масляный картон. На свете фонаря заиграли отражёнными бликами головки пуль.

— Ебать — копать!

Боезапас, целый, пролежавший столько лет и не потерявший заводского блеска металл! Открыв ржавую дверку шкафа и отогнув полусгнившую вонючую масляную ветошь, китайский фонарь осветил корпус немецкого пулемёта «MG-34», под патрон «7,92х57» мм. Под пулемётом стояла коробка, в которой обнаружились два запасных затвора, затворная рама, маслёнка, ключи, два запасных ствола, и набор для чистки оружия. Тут была даже специальная перчатка, сделанная из асбестовой такни, которая служила для того, чтобы не обжечь руку, при замене перегретого интенсивной стрельбой ствола. На дне шкафа стояли металлические ящики с патронами. Открыв один из них, я обрадовался ещё сильнее: пять кусков ленты, по пятьдесят патронов в каждом. Итого 250 патронов в каждом ящике. А здесь их пять!

— Полный набор! — обрадовано выдохнул я.

По одному внешнему виду оружия можно было сказать со стопроцентной уверенностью: оно работает. Сбылись мечты! Пулемёт! С этим оружием мы — полноценное боевое подразделение, взвод, хорошо вооружённый взвод, имеющий грамотного командира, запас продовольствия и жгучее желания набить морды! С таким оружием, и количеством боеприпасов, наши шансы выжить, после встречи с Крапом и Чехом, увеличиваются в разы!

Некоторые солдаты и офицеры, во время войны, месяцами сидели в «ДОТах», отстреливаясь от противника, превосходящего численно в десятки и сотни раз! Рывком открыв дверцу другого шкафа, я увидел винтовки «М-98К» которые, всё-таки были больше винтовками, чем карабинами, несмотря на приставку «К»[45]. Самих карабинов было четыре, видимо остальные немцы забрали ещё тогда. Как могло нам так повезти? Найти «ДОТ», да ещё и с почти полным складом вооружения?

Бросив целую пачку патронов в карман и, прихватив из ящика винтовку, я развернулся к двери — нужно было торопиться, уже должно быть совсем темно. И тут сердце моё остановилась, перестав биться. Кровь в венах похолодела — передо мной, лицом к лицу, стоял человек. Живой, незнакомый, он смотрел на меня, освещаемый синим светом моего фонаря. Фонарь — на голове, натянут резинкой поверх кепки, в левой руке — винтовка, правая сама легла на курок «Калаша».

Незнакомец прислонил палец к губам, и издал звук: «т-с-с-с-с». Похоже, пока я восторженно разглядывал трофеи, он тихо стоял за моей спиной.

— Не стреляй! — сказал он шёпотом. — Они услышат!

— Кто? — шёпотом, по инерции, спросил я.

— Они! — и его указательный палец показал наверх.

— Не буду! — пообещал я. — Кто вы?