Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs.

— Ладно, оставь человека! — вмешалась Алёна. — Не видишь, он устал! Там, — она указала на стоящий не далеко от костра котелок с термосом, — Рис с тушёнкой, и сладкий чай. Ещё не остыло, наверное. Одноразовые тарелки с ложками в «Ниве».

— Спасибо!

От этих её слов на душе потеплело, я почувствовал то, чего не чувствовал уже давно; пустота, которая появилась после смерти Маши, на миг заполнилась этим теплом. Борис, с зажатой в уголке рта сигаретой, по-хозяйски копался в своей трофейной сумке. Серёга, судя по всему, уже спал. Выудив из сумки маленькую бутылочку, Левинц довольно хмыкнул, посмотрел на меня, заговорчески подмигнул, и скомандовал, сам себе:

— Левинц, отбой!

Выплюнув окурок, — пробкой из-под шампанского выстреливший из его рта, — он полез в палатку.

— Оружие держи под рукой! — напутственно произнёс ему в след Аскет.

Затем он посмотрел на меня, на мой до сих пор лежащий на курке «Калаша» палец:

— Ты палец-то с крючка сбрось! — с еле заметным напряжением в голосе сказал он. — И на предохранитель поставь! — добавил он, словно опасаясь, что я начну стрелять.

Рука словно окаменела, и разжать её мне удалось с некоторым усилием. Аскет вытряхивал порох, из найденных нами с Борисом патронов. Пустые гильзы он бросал в огонь, а пули складывал на расстеленной у костра тряпочке. Судя по всему, он хотел использовать полусгнившие пули, в качестве шрапнели для какой-то своей мины. Гильзы, падая в огонь, шипели, из некоторых выходили огненные вспышки — воспламенялись остатки пороха, медленно сгорали отсыревшие и сгнившие капсюли. Порох он ссыпал в металлическую банку, из-под кофе. По правую от него сторону лежали, аккуратно сложенные, тротиловые шашки, извлечённые из найденных «РГД». Отвлекшись от своего занятия, он внимательно посмотрел на мою белую, — цвет которой был виден даже в отсвете огня, — руку. Посмотрел на меня, только потом он заметил забытую мною винтовку.

— Дай, посмотрю? — осторожно произнёс он, протягивая руку к трофейному «винту».

Я протянул увесистую винтовку. «Надо было пулемёт с собой прихватить — ночью, в нашем лагере с ним было бы спокойнее!» Да только весит он, и боекомплект к нему, довольно прилично! Не зря в пулемётный расчёт входило два физически сильных человека.

— Не бахнут? — я кивком указал на сложенные у костра шашки, от которых поднимался еле заметный парок.

— Нет, — спокойно ответил он, увлечённо разглядывая трофей, — Тол от детонации срабатывает.

Сев у костра по-турецки, и положив «Кедр» на колени, он принялся рассматривать винтовку, клацая затвором и изредка бросая на меня удивленный взгляд.

— Ты, кстати, сегодня всю ночь спишь! К дежурству мы тебя не привлекаем! — отвлёкся на секунду от «свечи» Аскет.

— Чего так?

— Все так решили. Люди хоть в дороге выспались, а ты уже сутки баранку крутишь! К тому же копал много.