Бунтари и воины. Очерки истории донского казачества

К восьми часам утра русские заняли все внешние укрепления Измаяла и после непродолжительной передышки двинулись к центру города, где паша Айдос Мехмет укрылся за стенами каменных строений под защитой нескольких тысяч самых надежных солдат. Каждый дом, каждую улицу приходилось очищать штыками. Никто не просил пощады, ибо знал — не получит. Потому-то и стояли до последнего мужчины, женщины, старики.

И все-таки «гордый Измаил пал» и был отдан А. В. Суворовым на поживу солдатам. Защищать имущество было некому. Горы трупов венчали эту победу: турки потеряли почти тридцать одну тысячу человек убитыми; русские оставили на подступах к крепости, на ее валах, бастионах и улицах до четырех тысяч сваях сынов^{48}.

Особенно велик был урон в офицерском корпусе русской армии — до двух третей состава. У казаков были ранены Петр Денисов, Дмитрий Кутейников, Алексей Иловайский, Иван Платов и другие полковые начальники, многое есаулы, солоней, хорунжие.

Князь Г. А. Потемкин, уведомляя Екатерину II о том, что Измаил «взят штурмом с неописанною храбростью войск вообще», отметил, что «казаки разного звания не уступали регулярным»^{49}. О своих заслугах фельдмаршал ничего не писал. Зато энергично хлопотал о награждении других, прежде всего графа А. В. Суворова, и тот считал командующего армией бескорыстным и доброжелательным человеком. Версия о светлейшем как о злом завистнике — заблуждение, переросшее в сознательную ложь, ныне сдержанно разоблаченную историком В. С. Лопатиным^{50}

.

Наградами Ее Величества были отмечены бригадиры Василий Орлов и Матвей Платов, командиры полков Петр и Иван Денисовы, Николай Иловайский и Яким Машлыкин, уцелевшие после штурма охотники Емельян Астахов, Федор Мелентьев, Тимофей Попов, Андрей Харитонов, Никита Сидоров, Кирей Варламов, Алексей Треков, Антон Коньков, Иван Платов, Петр Грузинов и еще десятка два сотников и хорунжих^{51}.

Петр Грузинов, как и прежде, был среди добровольцев. Через месяц он был произведен в войсковые старшины и «за отличные подвиги и храбрость, проявленные при взятии штурмом крепости Измаил, по силе высочайшего указа» награжден первым золотым знаком Военного ордена. Совсем неплохо для юноши в неполных двадцать лет!^{52}

Падением Измаила закончилась кампания 1790 года. Войска ушли на зимние квартиры. Стареющий князь Г. А. Потемкин укатил в столицу, ему готовилась триумфальная встреча, призванная утешить фаворита, уступившего в соперничестве за место в сердце императрицы молодому Платону Зубову. Вслед за ним поехали в Петербург высокие начальники — герои измаильского штурма. 25 марта 1791 года им был устроен прием в Зимнем. Присутствовал на нем и М. И. Платов, попавший в сферу внимания императрицы. По преданию, записанному Н. Ф. Смирным, «сия великая государыня, изустно похвалив службу» отважного бригадира, удостоенного Святого Георгия третьей степени, «не только обнадежила его в своем благоволении, но еще и наградила отличным правом во время приездов в Царское Село останавливаться в самом дворце, в коем на такой случай повелено было назначать для него комнат». Подозреваю, что Николаю Федоровичу поведал об этом сам Матвей Иванович, а он, случалось, и преувеличивал. А биограф знаменитого донского героя был очень доверчивым человеком^{53}.

А. В. Суворов был командирован в Финляндию с поручением построить систему укреплений, чтобы обезопасить Россию от возможных покушений со стороны недавно поверженной Швеции. Победоносно завершить войну должны были другие начальники, тоже известные, но менее авторитетные.

5. «За Дунаем, на Мачине, в генеральной баталии…»

Г. А. Потемкин, уезжая в Петербург, оставил вместо себя «отвратительно повелительного», по определению А. В. Суворова, генерал-аншефа Николая Васильевича Репнина. Турки стали стягивать свои войска к Мачину и к началу летней кампании 1791 года сосредоточили там до тридцати тысяч человек. А в подкрепление, им подошла и стала под прикрытием крепостной артиллерии флотилия в составе пятидесяти судов. Значительно увеличился также гарнизон в Браилове. Новый командующий решил перенести военные действия за Дунай и приказал перебросить туда часть сил галацкой и измаильской группировок Екатеринославской армии.

Генерал-поручику Михаилу Кутузову с отрядом в составе трех тысяч бугских егерей, восьмисот пеших черноморских и пятисот конных донских казаков Николай Репнин предписал выступить из Измаила в район Исакчи, разрушенной в ходе кампании 1790 года, но позднее занятой турками.

Тогда же из войск резервного корпуса в Галац прибыли две тысячи двести человек пехоты и шестьсот молдавских арнаутов под общим командованием генерал-поручика Сергея Голицына. Там они погрузились на суда флотилии «Дунайского героя» Осипа де Рибаса, спустились вниз до устья Кагула, где к ним присоединились казаки бригадира Василия Орлова.