Читаем Бунташный век полностью

А жалует царь в бояре и в околничие и в думные люди, хотя которого и на Москве не бывает, в Новое лето, сентября в 1 день, на светлое Христово воскресение, на день рождения празнества его из околничих боярином, или из столников и из спалников боярином, или околничим, или думным человеком. И как царю лучится сидети с теми бояры и думными людми в думе о иноземских и о своих государственных делех, и в то время бояре и околничие и думные дворяне садятца по чином, от царя поодаль, на лавках, бояре под боярами, кто кого породою ниже, а не тем кто выше и преж в чину, околничие под боярами против того ж, под околничими думные дворяне потомуж по породе своей, а не по службе, а думные дьяки стоят, а иным временем царь велит им сидеть. И о чем лучитца мыслити, мыслят с царем, яко обычай и киде в государствах. А лучитца царю мысль свою о чем объяви-ти, и он им, объявя, приказывает, чтоб они, бояре и думные люди, помысла, к тому делу дали способ. И кто ис тех бояр поболши и разумнее, или кто и из менших, и они мысль свою к способу объявливают. А иные бояре, брады свои устава, ничего не отвещают, потому что царь жалует многих в бояре не по разуму их, но по великой породе, и многие из них грамоте не ученые и не студерованые, однако сыщется и окроме их кому быти на ответы разумному из болших и из менших статей бояр. А на чем которое дело приговорят, приказывает царь и бояре думным дьяком пометить, и тот приговор записать, А лучится писати о чем грамоты во окрестные государства, и те грамоты прикажут готовить посолскому думному дьяку, а думной дьяк приказывает подьячему, а сам не готовит, толко чернит и прибавливает что надобно и не надобно. А как изготовят, и тех грамот слушают наперед бояре, и потом они ж, бояре, слушают вдругоряд с царем все вместе. Также и иные дела, написав, взнесут слушать всем же бояром, и слушав, бояре учнут слушать вдругоряд с царем же. А на всяких делах закрепляют и помечают думные дьяки, а царь и бояре ни х каким делам, кроме того, что послы прикладывают руки к договорным записям, руки своей не прикладывают, для того устроены они, думные дьяки. А к меншим ко всяким делам прикладывают руки простые дьяки и приписывают подьячие свои имена.

А как царю лучится о чем мыслити тайно, и в той думе бывают те бояре и околничие ближние, которые пожалованы из спалников или которым приказано бывает приходити. А иные бояре, и околничие, и думные люди в тое полату, в думу, и ни для каких нибуди дел не ходят, развее царь укажет.

6

. Столники — боярские ж, и околничих, и думных людей, и Московских дворян, и иных чинов людей дети. Служба их такова: как у царя бывают иных государств послы или власти и бояре на обедех, и они в то время пред царя и пред властей, и послов, и бояр носят есть и пить; а ставят на стол еству по одному блюду всякой ествы, пред царя — крайчей, а к иным столам приставлены бывают ставить околничие, а с иными ествами блюда держат столники на руках, а на стол всех еств вдруг не ставят. И будет тех столников числом блиско пяти сот человек. И посылают их в посолства в послех самих и с послами в товарыщах, и по воеводствам, и для сыскных дел, и бояр спрашивать о здоровье, как они бывают по службам; а иные на Москве сидят в приказех у дел и у послов в приставех.

7. Стряпчие. Чин их таков: как царю бывает выход в церковь, или в поход на потехи, или в палату в думу и для обедов, и в то время несут перед ним скифетр, а в церкве держат шапку и платок, а в походех возят панцырь, саблю, саадак. И посылают их во всякие ж посылки, кроме воеводств и посолств, чтоб сами были послы. А будет тех стряпчих с восмь сот человек. А на Москве они, стряпчие и столники, живут для царских услуг по полугоду, пополам, а другая половина, кто хочет, отъезжают в деревни свои, до сроку.

8. Дворяне Московские. И тех дворян посылают для всяких дел, и по воеводствам, и по посолствам в послех, и для сыскных дел, и на Москве в приказех у дел, и к служилым людем в началные люди, в полковники и в головы стрелетцкие.

9

. Дьяки. И те дьяки во дьяцы бывают пожалованы из дворян Московских и из городовых, и из гостей, и ис подьячих. А на Москве и в городех в приказех з бояры, и околничими, и думными и ближними людми, и в посолствах с послами бывают они в товары-щах; и сидят вместе, и делают всякие дела, и суды судят, и во всякие посылки посылаются.

10. Жилцы. Чин их таков: для походу и для всякого дела спят на царском дворе человек по 40 и болши, и посылают их во всякие посылки; а дети они дворянские ж, и дьячьи, и подьяческие. И ис того чину бывают в стряпчих, и в столниках, и в думных людех, да они ж бывают в началных людех у конницы и у пехоты, и в рейтарех, и в салдатех. А будет их числом с 2000 человек. Да и всем боярским, и околничих, и думных людей детем первая служба бывает при царском дворе такова ж, толко по породе своей один з другими неровны.

Перейти на страницу:

Все книги серии История Отечества в романах, повестях, документах

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии