Читаем Бунташный век полностью

А приезжаючи они, бояре, к царскому двору на лошадях верхами или в коретах и в санях, и с лошадей слазят или из корет и из саней выходят, не доезжая двора и не блиско крылца, а к самому крылцу или на двор его царской не ездят никогда, и лошадей их боярских через двор не пускают, а обводят кругом двора. А ездят бояре в коретах старые, которые на лошадях сидеть не могут. А который бы боярин или кто-нибудь учинил через силу, чтоб на царской двор ехал на лошади, хотя без самого царя, а ему б о том ведомо учинилось, и его б скоро за то велел послать в тюрму до указу своего и честь его отнята б была. А ежели б человек его боярской без ведома его провел через двор лошадь, и тому б человеку учинено было наказание кнутом. Да не токмо бояром ездить неволно и лошади их водити заказано, но и всякого чину людей, кроме стрелцов с ружьем и в япанчах, и торговых людей с товары, и крестьян, и простых людей через царской двор не пускают же. Также и иноземцов разных вер на двор и через двор не пускают же. А кому до кого будет какое дело, до бояр и думных людей, и они ожидают у царского двора. Также и в походех его царских и в селех через дворы потомуж не пущают.

А которой бы человек, кроме вахты, на Москве и в селех пошел через царской двор с ружьем, с саблею или с пистолми тайным обычаем, с простоты, а не с умыслом злым, и такова б человека увидев или б кто на него указал, поймав, пытали б, для чего он через царский двор шел с ружьем, не на царя ль или на его дом, или на бояр и на думных и на ближних людей, и не по научению ль чьему от кого от бояр и думных и ближних людей, или от посадцких и от гулящих людей и от крестьян. И будет тот человек с пытки скажет, что он шел через царской двор с ружьем умыслом своим, а ни по чьему научению, хотя его, царя, и домовых его кого, или из бояр и из думных и из ближних людей за какое нибуди дело погубити, и такого вора, пытав накрепко трижды, впрямь ли он шел своим умыслом, а не по научению, казнят смертию безо всякие пощады, кто б ни был. А будет скажет, что он шел умыслом по научению бояр и думных людей или каких иных людей, и по его скаске, на кого он скажет, тех людей всех велят похватати и пытати: для чего они такого человека на царское здоровье научали, не по научению ль которого иного потентата, чтоб учинитись у него в подданстве, или сами хотя государством завладеть или на бояр и думных людей для того, чтоб в государстве учинити смута для грабежу домов и животов. И будет те люди по первым речам в тех делах винятся, и их потомуж казнят всех без милосердия. А будет не повинятся, и того, кто на них сказывал, учнут пытати вдругоряд. И будет скажет с пытки, что впрямь по их научению ходил, и тех людей пытают вдругоряд. И будет не повинятся, и того человека учнут пытати в третьие. И будет скажет прежние ж свои речи, и тех всех потомуж учнут пытать в третьие. И пытав трижды, хотя кто из них изо всех и не повинится, и их всех посадят в тюрму, доколе по них поруки будут, что им впред злого не мыслити и за воровством не ходити. А будет порук не будет, и они сидев в тюрме лет 15 или сколко доведетца, велят их уволнить и сослать в сылку в далные городы — в Сибирь или на Терек на вечное житье. А будет тот человек солжет, с первые пытки скажет на них напрасно, по не-дружбе, а они все будут пытаны и не винились, а после того тот же человек с другие пытки или с третей скажет, что он тех людей поклепал напрасно, и такова еще учнут пытати накрепко: с первой пытки на них сказывал, а после зговаривает не по научению ль чьему. И будет скажет, что его научили те ж люди, на которых он говорил, и тех всех и кто научал, сыскав, потомуж пытают, и будет винятся — казнят всех. А будет с тех пыток учнет говорить, что впрямь на них солгал напрасно, по недружбе, и такова одного казнят смертию, а по тех по всех соберут поруки и высвободят; а по ком порук не будет, потомуж в тюрму посадят, до указу.

15. Столники менших родов, и стряпчие, и дворяне, и дьяки, и жилцы, и иноземцы, и подьячие приезжают в город и с лошадей слазят далеко царского двора, на площади.

16. А приезжаючи, бояре и думные и ближние люди ходят к царю в Верх в переднюю полату и ожидают царского выходу ис покою. А ближние бояре, уждав время, ходят в комнату. А столники, и стряпчие, и дворяне, и полковники, и головы, и дьяки, и иные служилые чины к царю в Верх не ходят, бывают на крылце на середнем перед полатами непокоевыми. А иным чином и до тех мест ходити не велено, где бывают столники и иные нарочитые люди.

Перейти на страницу:

Все книги серии История Отечества в романах, повестях, документах

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии