Бунтующий флот России. От Екатерины II до Брежнева

Так Кронштадт снова прогремел на всю Россию. Вся психология кронштадтской эпопеи носила грубый, варварский, но зато настоящий революционный характер. Ничего идейного в ней не было: было только стремление разрушить, уничтожить дотла все, что создано веками, стремление удовлетворить свои животные инстинкты. Это был дикий и бессмысленный бунт. Период с начала революции в феврале 1917 года до прихода к власти большевиков в конце октября 1917 года был для всех офицеров самым страшным, опасным и трудным временем. Фактически они находились вне закона; кто угодно мог убить офицера безнаказанно.

5.3. Бунтарские настроения на флоте (март – октябрь 1917 года)

Разложение флота продолжается

Общую атмосферу в то время на военно-морском флоте, особенно на Балтике, можно охарактеризовать одним словом – разложение.

Балтийский флот быстро разлагался в гаванях Гельсингфорса, Кронштадта и Петрограда. Общее разложение коснулось не только команд, но и части офицерства. По-прежнему наблюдалось сильное брожение среди команд и можно было опасаться повторения мартовских событий. Причиной этому послужила усиленная агитация за снятие с офицеров и кондукторов погон, а с унтер-офицеров нашивок как ярких отличий «старого режима». Матросы ходили, как в угаре: большинство из них, несмотря на свою «ультрареволюционную» окраску, совершенно не понимало смысла и значения совершившихся событий: почему отрекся от престола государь, что за люди взяли теперь власть и так далее.

Тем временем революционная агитация делала свое дело. Среди команд начал уже наблюдаться «сознательный» элемент. Раньше он являлся исключением, а теперь был сплошь и рядом. Примеры Кронштадта, особо революционных кораблей, усталость от трехлетней войны, а главное, сплошные ошибки Временного правительства и нового, революционного командующего Балтийским флотом – все это вело к развалу флота.

Разрастался беспорядок и развал на кораблях. Молодые матросы, ничего не понимавшие в морском деле, принеся в экипажи лозунг о «мире во что бы то ни стало» и кичась «революционными заслугами», благодаря своему большинству захватили в свои руки все влияние. Развал всего государства шел быстрыми шагами и неизбежно передавался на флот. И только сверхчеловеческая воля отдельных начальников могла этому как-то помешать.

Как следствие мартовского переворота явились большие перемены в командном составе флота. Командир минной дивизии Балтийского флота контр-адмирал М.А. Кедров был назначен товарищем морского министра. Его место занял капитан 1-го ранга А.В. Развозов, один из самых выдающихся офицеров флота того периода.

Ему удавалось еще сдерживать разложение экипажей кораблей, благодаря поразительной энергии, твердой воле и удивительному умению говорить с командами. Подчиняя своему влиянию лучших матросов, он тем самым заставлял их влиять уже на остальных.

В июле распоряжением Временного правительства был смещен с должности командующего Балтийским флотом адмирал Максимов. Его сменил контр-адмирал Д.Н. Вердеревский. Однако его командование длилось весьма недолго: после конфликта с Временным правительством адмирал был вызван в Петроград и там арестован. На его место заступил вице-адмирал А.В. Развозов.

Общая разруха, постигшая флот после переворота, неизбежно отразилась и на боевых делах. В летний период погибли три новые подлодки – «Барс», «Львица» и «АГ-14». В конце августа по небрежности своего командира выскочил на мель миноносец «Стройный». Этот командир, выбранный матросами, явился удивительно ярким выразителем пресловутого «выборного начала».