Бунтующий флот России. От Екатерины II до Брежнева

Он был из рабочих, профессионального образования не имел (окончил курсы усовершенствования высшего политсостава при Военно-политической академии имени Н.Г. Толмачева и курсы марксизма-ленинизма при Коммунистической академии), но зато, будучи членом ВКП(б) с 1917 года, приобрел богатый опыт борьбы с контрреволюцией. В начале марта 1918 года был назначен комиссаром северного летучего отряда по подавлению кулацких контрреволюционных восстаний. Участвовал в подавлении Кронштадтского восстания. В 1918—1922 годах он был военкомом стрелкового полка, стрелковой бригады, штаба армии. В 1922—1924 годах – он уже военком стрелковой дивизии, стрелкового корпуса; в 1924—1926 годах – заместитель начальника отдела политуправления РККА. К военно-морскому флоту он имел то отношение, что в 1926—1929 годах являлся членом РВС – начальником политуправления Балтийского флота. Ему довелось быть членом РВС – начальником политуправлений: Северо-Кавказского военного округа (1929—1931), Приволжского военного округа (1931—1933), Белорусского военного округа (1933—1935), Ленинградского военного округа (1935—1937).

С июля 1937 года Смирнов П.А. стал начальником политуправления РККА (после самоубийства его предшественника Гамарника), с сентября того же года он – заместитель народного комиссара обороны СССР, одновременно в 1934—1938 годах член Военного совета при народном комиссаре обороны СССР. Постановлением ЦИК СССР от 30 декабря 1937 года назначен народным комиссаром Военно-морского флота СССР. Очень важно понимать, почему именно Смирнов П.А. был назначен на эту должность. В чем же кроется секрет назначения П.А. Смирнова? Видимо, в данном случае все дело заключалось в некоторых личных качествах Петра Александровича и стиле его деятельности. Шел 1937 год – год особый. Он предъявил к командным кадрам Красной армии новые, во много раз повышенные требования – усиление «бдительности к проискам врагов народа», улучшение деятельности по их поиску и выкорчевыванию. Организовать эту работу в масштабе РККА был обязан, прежде всего, начальник ПУРККА и его аппарат. Поэтому после ликвидации группы Тухачевского и самоубийства Гамарника должность главного руководителя партийно-политического аппарата армии и флота должен был занять человек жесткий, в значительной мере (по большевистским меркам) беспринципный, способный подозревать «врага народа» даже среди своих близких друзей.

Вот почему в середине 1937 года «тяжелая рука» Петра Смирнова понадобилась не только на флотском и окружном уровне, но и в масштабе всей Рабоче-крестьянской Красной армии. Новый начальник ПУРККА Смирнов изо всех сил старался оправдать оказанное ему партией и Сталиным высокое доверие, считая при этом важнейшей своей задачей чистку армии и флота, в первую голову их командный и политический состав, от «врагов народа» и их пособников. Волна арестов и увольнений среди руководящих кадров Красной армии шла так стремительно, что в кадровых органах не успевали составлять и обновлять кандидатские списки. Это относилось ко всем категориям кадров, в том числе к политсоставу. Уверовавший в правоту культа личности, потерявший разум, этот нарком давал санкцию на арест сотен, прежде всего руководящих, кадров армии.

Назначение Смирнова на пост начальника Политического управления РККА по времени совпало не только с набиравшей стремительно скорость волной репрессий против кадров Красной армии, но и с проведением нескольких чрезвычайно важных мероприятий в области партийно-политической работы. Практически претворять их в жизнь выпало на его долю. Речь идет, прежде всего, о таких мероприятиях, как частичное свертывание единоначалия в армии и на флоте путем введения института военных комиссаров, а также о создании в военных округах и на флотах Военных советов.

Возрастание агрессивных устремлений со стороны некоторых сопредельных государств, и прежде всего Германии и Японии, заставило руководство ВКП(б) принять дополнительные меры по усилению партийного влияния в Красной армии. И еще одно обстоятельство внушало тревогу – численность армейских коммунистов неудержимо продолжала сокращаться. В конце 1936 года их было около 150 тысяч – в два раза меньше, чем в начале 30-х годов, а посему партийная прослойка в РККА к тому времени уменьшилась в два с лишним раза. Особенно сильно снизился удельный вес коммунистов среди рядового и младшего командного состава – они составляли в партийных организациях армии и флота менее одного процента, что было самым низким показателем с момента создания партийных ячеек в РККА. Бурный рост армии и флота, с одной стороны, и уменьшение численности там коммунистов – с другой, создавали угрозу ослабления партийного руководства вооруженными силами страны и снижения партийного влияния в них.