Буря в бокале

Донья от всей души залепила ему раскрытой ладоней оплеуху.– Да, что ты такой нерешительный! Слизняк!– выпалила она, продолжая другой рукой оттягивать воротник совершенно потерявшемуся распорядителю.– Тебе только дешёвые балаганы устраивать, зло шипела она, – я донна Арчибальде в столице меня знают и уважают, у меня репутация. Я обещаю тебе…

Вин так и не успел дослушать угрозы разъярённой донны, резко переключив внимание на белое платье, вдруг замелькавшее внутри шатра. Конечно, в такой неразберихе, что сейчас творилась повсюду и везде, он не был уверен, что оно принадлежит невесте, но краешек фаты, блеснувший следом, заставил его предположить, что обладательница сего гардероба, никто иная как новоиспечённая супруга дона Виолетти – донья Розалита. Кстати его самого нигде не было видно, как и маломальской возможности, что-то толком разобрать в этой мешанине в постоянном мельтешении перед глазами людских фигурок. Возможно, этот теракт был направлен, чтобы помешать союзу двух влиятельных людей королевства. Вспыхнула невольно догадка в голове у бывшего студента магического университете, что, будучи вхожим в библиотеку этого уважаемого образовательного учреждения имел возможность познакомиться с произведениями романистов прошлого описывавших в деталях сложные политические интриги и преступления. И хотя Винченцо глубоко была безразлична политика и светская жизнь в том числе, в книгах этих его главным образом привлекали любовные моменты, связанные с переживанием и чувствами. Порой он даже в ущерб учёбы зачитывался очередной душераздирающей драмой вместо того, чтобы штудировать хитросплетения магических рун, за что часто удостаивался насмешек от Матфея, не понимавшего, что он в них нашёл.

И вновь шандарахнуло не слабо, Винченцо ощутил, как земля просела под ним. Эпицентр взрыва находился всё там же на площадке перед входом. На этот раз, не выдержав ударной волны повылетали стекла, из оконных рам особняка усеяв тысячами осколков дорожки, клумбы и газон. Не устоял и шатер, накренившись на одну сторону. Он вначале как будто застыл в нерешительности, стал медленно точно нехотя, но неумолимо опадать, подминая под себя всех, тех, кто имел неосторожность, находится внутри его, в том числе и донью Розалиту. Сердце впечатлительного молодого человека ухнуло вниз, он внезапно осознал, что должен что-то срочно предпринять, возможно, даже что-то героическое, как это делали благородные мужи в прочитанных им ранее книгах. «Да и как иначе?»,– сказал он сам себе «в противном случае быть беде!». Но что он мог сделать в такой ситуации, ведь кем он был, спрашивается? По сути – студентом-недоучкой владеющим лишь поверхностными знаниями. Весь его арсенал состоял из книги Постера «позаимствованной» в библиотеке, некоторого количества номинально магических ингредиентов и всего одного заклинания личного изобретения. Книги и препаратов сейчас под рукою у него естественно не было, оставалось одно…

– Нет, нет,– испуганно заскулил Зак,– только не это, видя, что собирается сотворить его друг и напарник.

Но, Винченцо уже было не остановить, преисполнившись, нахлынувшим вдруг из-ниоткуда вдохновением он расправил плечи, обводя всю округу взглядом человека полностью владеющего собой. В таких случаях обычно говорят «Пробил его звёздный час!». Лесной индивидуум же знал более короткую формулировку данного состояния – «клемануло». Вынес вердикт свой он, отползая от него подальше, инстинкт самосохранения гнал его на стену огня, должно быть даже там, по мнению сего всегда безотказного чувства было гораздо безопаснее.

Винченцо же тем временем воздев, как требовали того в университете руки на уровне груди, правда, зачем и для чего это делалось так никто и никогда толком не мог объяснить. Это была скорее дань традиции, нежели позиция, несшая какое-то особое значение, наполнявшее заклинания силой. Собравшись с духом, он вызвал мысли символы, заключённые в образы, сфокусировав всё своё внимание на них, и уж затем активировал своё собственного изобретения «Заклинание невозможности».

– Вот так!– выдохнул он напряжённо, оглядываясь по сторонам. Но происходить что-либо не спешило. Даже жалкого хлопка не вызвало его заклятие. Совсем ничего. «Неужели не получилось?» – в отчаянье, от нахлынувшего бессилья воскликнул молодой недомаг, аж притопнув от последовавшей вдогонку, досады на самого себя ногой по дощатому настилу сцены.