Буря в бокале

Через миг-другой его догадка подтвердилась, воплотившись полностью в жизнь. Мальком, окончательно потеряв голову, вскочил на ноги и что было сил, рванул вперёд, пытаясь застать врасплох Свина от которого, конечно же, не мог не укрыться этот начисто лишенный хитрости манёвр. Скривив донельзя неприятное лицо, он ещё энергичнее зашарил внутрях широченной рубахе, не делая попытки сбежать. Малёк же, как под гипнозом, не видя ничего, кроме сумки прибавил скорости и уже был близок, чтобы броситься на противника, когда на его беду, толстячок нащупал что-то в районе левой подмышки и силой выдернул путающуюся в складках одежды руку. К своей досаде предмет, так энергично разыскиваемый им, от слишком резкого движения вылетел у него из пальцев, приземлившись в десятки ярдов позади. Но и этого хватило, чтобы прозвучал оглушительный взрыв, вознёсший не добежавшего к нему каких-то считанных ярдов Малька до верхушки дерева изящно украшенного лентами гирлянд. Запутавшись в них, как в коконе он повис вниз головой пуская слюни.

Ударная волна выбила всё имеющие стёкла особняка, усыпав ими все газоны и аллеи поблизости. Пострадала также часть кровля, добрая половина черепицы взмыла в воздух, чтобы в следующее мгновение присоединиться к осколкам разбитых окон. Подававшие до этого, хоть какие-то признаки жизни намордники окончательно распростились с реальным миром, отключившись. Истошные вопли доносились из-под сложившегося шатра, что накрыл собой всех тех, кто имел неосторожность находиться там. Если бы Нойс не видел, а только слышал, то решил бы, что людей завалило чем-то тяжелым, например стенами рухнувшего дома. Что поделаешь, высоко светские доны и доньи не привыкли к подобному виду обращения с ними. Но всё это служило лишь прелюдией для намётанного глаза наёмника, главное же заключалось в другом, а именно, что от взрыва устроенного слугой Магнолиуса огненный барьер не дававший выскользнуть за свои границы практически исчез, истончившись настолько, что стало видно сквозь него как сквозь стекло обрамлённое красноватой каймой. Заметил это и Свин. Подхватив котомку, он опрометью бросился к восточной оконечности владений дона Виолетти.

« Вот он шанс!»– мелькнула молнией в голове у специалиста по сугубо деликатным вопросам мысль. Пожалуй, наилучший, что мог представиться в такой ситуации. Когда большая часть людей дезориентирована и им не до ничего кроме спасения себя самих, а его обидчик после магической схватки ослаблен, и главное – не ожидает нападения. Идеальная практически возможность завладеть статуэткой и Фрэнос не собирался упускать её, никак не собирался!

Резко подскочив на ноги, он побежал по дуге, огибая всё ещё дымящиеся клочки земли, медленно остывавшие после творимой недавно на этом месте сильнейшей волшбе. Минуя занявшуюся пламенем сцену, к созданию которой он лично приложил руку, Фред обратил внимание на какого-то юнца разодетого как огородное пугало театрально воздевшего руки. «Актёр» мелькнуло у наёмника в голове, «да парнишка несколько заигрался, должно быть, не заметив, что главное представление уже завершилось».

Он настиг его возле деревца медовой липы с подстриженной до идеальной окружности кроной. На скорую руку оформленном плане Нойса было написано заглавными буквами – НЕ ЗАМОРАЧИВАТЬСЯ! Это значило настигнуть, оглушить, забрать статуэтку и помахать ручкой, на прощание молодожёнам. Но то ли Свин не подозревал о существовании такового плана, то ли имел свой собственный идущий с ним вразрез, вновь продемонстрировав, что совсем не случайно завладел статуэткой. Будто почувствовав тем местом, чьим размерами могла даже обзавидоваться знаменитая Розалия проститутка для любителей пышных-удушающих форм, он резко отпрянул в сторону и Фред промахнулся с ударом, что он хотел немилосердно обрушить на затылок своего обидчика.

– Ты кто такой?– тонким фальцетом заверещал толстячок, стараясь рассмотреть своими круглыми поросячьими глазками возникшего, как призрак из-ниоткуда Нойса.

Наемник не стал представляться, опустив правила хорошего тона, вместо этого молча кинувшись на него. Но верткий толстячок сумевший справиться с пятёркой намордников и с их магией не собирался тягаться в единоборстве с человеком, теряя драгоценное время, рискуя вообще проиграть этот поединок. Возможно, будь у него под рукой какой-нибудь очередной хитрый и такой же, как предыдущие, эффективный артефакт он бы, несомненно, пустил его в ход. Но за не именем такого, а возможно попросту, весь свой запас, истратив на намордников, он принял более простое решение – бежать. Вот только простые решения не работали против специалиста по сугубо деликатным вопросам. От прытконого Нойса далеко уйти на своих кривоватых и коротковатых ножках у него, откровенно говоря, ни малейшего шанса не было. Фрэнос в два счёта догнал его, ухватившись за лямку котомки, свисавшую на узком плече.

– Отдай котомку, и я забуду ту дорогу на Пьянтуз,– пообещал он, наваливаясь на сбитого с ног толстячка.