Буря Жнеца. Том 2

Теперь адъюнкт рассматривала Шурк Элаль оценивающим взглядом, как всегда делала, стоило мертвой пиратке подать голос. Сама виновата: отослала Скоргена на «Бессмертную благодарность». Манеры и поведение старшего помощника слишком привлекали к себе внимание – вплоть до того, что выставляли Шурк в невыгодном свете, слишком… непрофессиональной. Вот оно, слово. Нельзя, чтобы меня здесь недооценивали. В противном случае можно поплатиться головой. При этом ей не хватало безносого, одноглазого и одноухого «Красавчика» с калечной ногой и обрубком вместо руки. Уж он умел отвлекать Тавор, если капитан вдруг необдуманно вставляла какое-нибудь замечание или наблюдение.

Горлорез, сидевший напротив Шурк, откашлялся со странным свистящим звуком и улыбнулся.

Она демонстративно отвернулась. Неприятный человек – того же сорта, что и Герун Эберикт. Для солдата слишком упивается своим трудом, а значит, часто задерживается там, где задерживаться нельзя, чем ставит под угрозу товарищей. Не умеет вовремя остановиться. Нет, Горлорез ей определенно не нравился.

Теперь ей на глаза попался капрал Смрад. Да уж, имечко. Отчего-то он казался даже хуже: ничего от него не укроется, как бы Шурк ни ухищрялась. Да, он чуял ее даже сквозь травяные благоухания – почуял с самого начала. Наверняка из той же погани, которая наложила на меня это проклятье… Хотя нет, такими способностями, как у Смрада, в Летере никто не обладает. Почему-то вдруг вспомнилась умирающая башня в Летерасе, Кубышка и тачки во дворе.

К счастью, капрал в эту минуту дремал, опустив заросший подрободок на широкую грудь, и не пронизывал ее знающим взглядом.

Эх, был бы здесь Тегол Беддикт, все бы валялись! От смятения или от смеха? Нет, смех сейчас не к месту, очень не к месту. Для меня и для тех, кто сидит рядом. Так, ладно, надо выбросить Тегола из головы. Как пить дать, схожу с ума.

– Капитан, – обратилась к ней адъюнкт, – я долго расспрашивала вашего Шайха Бруллига о тонкостях устройства Летерийской империи, однако с каждым разом его ответы устраивают меня все меньше…

– Бедняга Бруллиг исполнен расстройства и сердечной истомы, – сказала Шурк. – А если точнее, его угрюмость и неразговорчивость объясняется безответным вожделением.

Вот так вот, Тегол Беддикт, я тебя еще перещеголяю! И без тени усмешки!

Бруллиг непонимающе моргнул.

– Что она сказала? – спросил сержант Бальзам, наклонившись к Горлорезу.

– Император, – сказала Тавор.

Шурк нахмурилась, однако перебивать не стала.

– Тысячи смертей.

– Уверена, что преувеличение. Пары сотен, не больше. Чемпионы все в конце концов погибают.

– Вероятно, эдур во дворце его хорошо сторожат.

Шурк Элаль пожала плечами.

– Мало известно о том, что творится в Вечном Доме, адъюнкт. Канцлер и вся его свита – поголовно летерийцы – сохранили свое положение и после завоевания. Недавно возникла могущественная тайная полиция, тоже состоящая из летерийцев. Про хозяйственную власть я вообще молчу.

Татуированная дикарка по имени Лостара Йил фыркнула.

– Тогда чем же, Худ их дери, занимаются эдур?

– Сидят на верхушке, – ответила Шурк. – И шатаются.

Все надолго замолчали.

– Однако, – заговорила наконец Тавор, – убить эдурского императора нельзя.

– Верно.

Шурк смотрела, как малазанцы переваривают услышанное, – кроме Смрада, конечно, чей храп подобно волнам прибоя разбивался о стены тесной комнатушки.

– И какой нам от этого прок?

– По сути, никакого, – признала Шурк.

Ужасно хотелось выпить вина, да только польется изо всех щелей. А ведь кружка-другая не помешали бы.

– Итак, у нас есть император, власть которого заключена в силе меча, но при этом он совершенно не смыслит в деле управления империей.

– Что касается рутинных дел, да, – кивнула Шурк с улыбкой.

– То есть тисте эдур полагаются исключительно на бессмертие своего правителя и живут иллюзией превосходства, – заключила Тавор. – Увы, жизнь скоро расставит все по своим местам.

Шурк Элаль вновь кивнула.

– Когда-то тисте эдур были обычными рыбаками и охотились на тюленей. Строили деревянные дома. Меньше десяти племен. А потом появился Ханнан Мосаг – колдун-король, начавший покорение Летера. Почему не он стал хозяином того ужасного меча, одним эдур известно, но они не очень-то об этом распространяются.

– И что, этот Ханнан Мосаг до сих пор жив? – поинтересовался Тавор.

– Он – новый императорский седа.

Смрад прекратил храпеть.