Буря Жнеца. Том 2

Его окружали привидения, цветные пятна, которые окрашивали когда-то его шедевры, слой за слоем, – нет, только единственный раз его руки обагрились кровью по-настоящему: в ночь, когда он убил отца. Остальные умирали без его непосредственного участия. Туча любовников, предавших его так или иначе, совершив простое, ужасное преступление, – они недостаточно его любили. А теперь, как скрюченный старикан, он затаскивал в постель детей, затыкал кляпом рот, чтобы заглушить крики. Насиловал. Наблюдал, как работают его руки – неудавшийся и неудачный художник, пытающийся достичь совершенства, но разрушающий все, к чему прикасается.

Толпящиеся привидения – сами по себе обвинение. Им даже не нужно шептать внутри черепа.

Трибан Гнол, сидя за столом, смотрел на руки, алчущие красоты и совершенства, потерянных отныне и навеки. Он сломал мне пальцы. Я все еще слышу…

– Канцлер…

Он поднял глаза, изучая Сиррина, нового главного агента во дворце. Да, просто идеальный агент. Тупой и лишенный воображения – наверняка мучил слабых одноклассников, пока учитель не видит, чтобы компенсировать туман в голове, из-за которого любая попытка учиться становилась бессмысленной тратой времени. Он желал быть преданным кому-то, припасть к чьей-то титьке, словно хотел попробовать что-то вкусное, как нектар.

– Скоро восьмой колокол, господин.

– Да.

– Император…

– Не говори мне об императоре, Сиррин. Не желаю слушать твои соображения о нем.

– Разумеется. Прошу прощения, канцлер.

Он увидит эти руки, окрашенные алым, он знал это. Окрашенные буквально.

– Ты нашел Брутена Трану?

Глаза Сиррина вспыхнули и уставились в пол.

– Нет. Он действительно исчез, господин.

– Ханнан Мосаг отослал его, – задумчиво проговорил Трибан Гнол. – Подозреваю, что на родину эдур. Покопаться в клоаке.

– В клоаке, господин?

– В мусорных кучах, Сиррин.

– Но… зачем…

– Ханнан Мосаг не одобрил безудержную глупость Брутена. Идиот чуть не устроил во дворце кровавую баню. По крайней мере, отослан Брутен Трана или нет, он ясно дал понять, что кровавая баня неизбежна.

– Но императора нельзя убить. И нет такого…

– Это ничего не значит. И никогда не значило. Этой империей управляю я. Кроме того, появился претендент… – Трибан Гнол замолк, покачал головой и медленно поднялся. – Идем, Сиррин, пора рассказать императору о начавшейся войне.

В коридоре ожидали семь летерийских магов, которых вызвали из четырех армий, стоящих к западу от Летераса. Канцлер ощутил сожаление, что больше нет Куру Квана. И нет Энедиктала и Некал Бары, магов поразительной силы. Новые – лишь их слабая тень, их почти вытеснил Ханнан Мосаг со своим седансом тисте эдур. И все равно они потребуются, потому что осталось мало к’риснанов. А вскоре, сказал про себя канцлер, направляясь к тронной зале во главе процессии, к’риснанов останется еще меньше.

Чужеземные враги смертельно опасны. Они убивают магов запросто. Используют взрывчатые вещества, гранаты. Они могут прятаться от ищущего их чародейства, они устраивают гибельные засады и редко оставляют своих убитых.

Но самую главную подробность Трибан Гнол от императора утаил. Чужеземцы нацелены убивать тисте эдур. Так что, хотя летерийские солдаты готовились выступать на запад – навстречу захватчикам, – канцлер приготовил секретные инструкции командирам. Он найдет выход.

Для летерийцев, разумеется.

– Ты собрался, Сиррин? – спросил он, когда они подошли к двери тронной залы.

– Да, – ответил озадаченный солдат.

– Мне нужен в армии кто-то, на кого я могу положиться, Сиррин, и этот кто-то – ты.

– Да, канцлер!

Только передай мои слова точно, идиот.

– Подведешь меня, Сиррин, и можешь не возвращаться.

– Понял, господин.

– Открывай дверь.

Сиррин бросился вперед.

В тронной зале их ждал неприятный сюрприз: смятый в нелепую кучу перекрученных костей и искалеченной плоти Ханнан Мосаг и четверо его к’риснанов. Как олицетворение грязного чародейства, питающего этих эдур, они отпечатались в мозгу канцлера. Его отец одобрил бы сцену – и наверняка раздобыл бы мраморные глыбы, чтобы высечь их в натуральную величину, постарался бы, подражая реальности, вскрыть внутреннюю суть, движения души. Пустая трата времени, по мнению Трибана Гнола. Кроме того, кое-что вскрыть невозможно.

Ханнан Мосаг, с его деформированным лицом, неодобрительно смотрел на канцлера, идущего мимо седы и колдунов тисте эдур, однако в его глазах читался страх.

Острие меча скользнуло по треснувшим, поцарапанным плиткам, Император Тысячи Смертей неуютно повернулся на троне.

– Канцлер, – прохрипел Рулад, – хорошо, что вы пришли. И летерийские маги – впечатляющее, хоть и бесполезное сборище.

Трибан Гнол поклонился и произнес:

– В союзе с грозным седансом Ханнана Мосага, государь, силы наших магов будет более чем достаточно, чтобы избавиться от чужеземного вторжения.

Монеты на лице Рулада звякнули, когда он поморщился.