Буря Жнеца. Том 2

Сидя на валуне, Ток Анастер еще некоторое время не отводил взгляда от играющих детей, потом свернул кусок тонко выделанной кожи и убрал его в мешок. За ним последовала кисточка из размягченного на конце дерева и вновь плотно закрытая чашечка с чернилами из золы, костного мозга и ягод гаэнт. Он встал, быстро сощурился на небо и подошел к лошади. Всего семь шагов, но мокасины его за это время превратились в огромные комья грязи. Он привязал мешок к седлу, вытащил нож и принялся старательно счищать глину, которая, впрочем, не слишком-то счищалась.

Слева от него рядами выстроились оул’даны, ожидающие, пока в пятистах шагах впереди то же самое закончат делать летерийцы – те сейчас слегка выравнивали свои построения, готовясь к атаке. Воины Красной Маски казались необычно молчаливыми – разумеется, такая битва была для них непривычна.

– Увы, – пробормотал Ток, – сегодня будем драться по-летерийски.

Он перевел взгляд на противника.

Классическое пилообразное построение из клиньев, решил он. Три острых наконечника, составленных из тяжелой пехоты. Пока они доберутся до оул’данов, построение сделается уже не таким четким. Солдаты будут передвигаться медленно, на каждом шагу оскальзываясь, оступаясь и падая. Вот и хорошо. В момент соприкосновения солдаты не смогут надавить – если они это сделают, несколько рядов тяжело бронированных пехотинцев сами же и попадают носом в грязь.

– Собираешься ускакать, – сказал Торант у него за спиной. – Думаешь, мезлан, у тебя выйдет. Однако я не буду спускать с тебя глаз…

– Ой, да хватит уже, – ответил Ток. – Если Красная Маска считает, что больше ты ни на что не годишься, в этом вряд ли моя вина. Кроме того, – добавил он, – лошадь здесь хорошо еще если шагом сможет идти. Наконец, Красная Маска сказал мне держаться рядом с ним – и держать наготове стрелы на тот случай, если к’чейн че’малли не справятся.

– Они справятся.

– Вот как? А что ты, Торант, вообще знаешь о к’чейн че’маллях?

– То, что говорит нам Красная Маска.

– А он что знает? Вернее, что даже более важно – откуда она знает? Ты подобным вопросом не задавался? Вообще ни разу? Для этого мира к’чейн че’малли – демоны. Создания из глубокого прошлого. Практически везде они попросту вымерли. А здесь, Худа ради, что делают? Почему приняли сторону Красной Маски и прикидываются, что рады выполнять его приказы?

– Потому что он Красная Маска, мезлан. Он не такой, как мы, и да, я вижу пылающую в твоем единственном глазу зависть. Тех, кто лучше тебя, ты способен лишь презирать.

Ток оперся на спину лошади.

– Подойди поближе, Торант. Взгляни в глаза этой кобыле. Видишь ли ты в них зависть?

– Это безмозглое создание!

– Которому сегодня, вероятно, предстоит умереть.

– Не понимаю, мезлан, к чему ты клонишь.

– Неудивительно. Однако в твоих глазах, Торант, я вижу то же самое. Ту же слепую готовность. Поверить всему тому, что от тебя требуется. Красная Маска для тебя то же самое, что я для своей бедной кобылы.

– Не желаю больше такого слышать!

Молодой воин удалился демонстративно уверенной походкой – впрочем, по мере того как к его ногам налипала глина, уверенность стала быстро исчезать.

Рядом дети со смехом швырялись друг в дружку комьями той же самой грязи. Те, что помладше. Дети, у которых за плечами было побольше на год-другой, молча смотрели на вражеские ряды – с той стороны как раз запели рога и к древнему берегу выдвинулись две группы, окруженные кольцом охраны. Маги.

Значит, началось.

Далеко оттуда, на западе, солнце еще не взошло. В ничем не примечательном поселке в одном дневном переходе от Летераса – если не считать того, сколько воинов в нем погибло за последних два дня, – на краю поилки для лошадей у двери единственной здесь таверны сидели трое тяжелых пехотинцев из Десятой роты. Затылок, Молния и Мелкий приходились друг дружке родственниками, во всяком случае, так о них было принято думать, учитывая их типичные для фаларийцев огненно-рыжие волосы и голубые глаза, а также оливковый оттенок кожи, свойственный аборигенам главного острова архипелага, называвшим свой народ «уок». Они предпочитали не возражать, хотя до поступления в малазанскую армию даже не были между собой знакомы.

Расцвет цивилизации уок пришелся на очень давнюю пору, еще до железа, более того, именно искусность в добыче олова, меди и свинца позволила уок доминировать над всем архипелагом, торгуя бронзовым оружием и украшениями. Будь солдаты чистокровными уок, они были бы еще более приземисты, черноволосы и немногословны до такой степени, что их постоянно принимали бы за спящих; однако у всех в жилах текла и более сильная кровь фаларийских захватчиков, подмявших под себя острова несколько поколений назад. Как ни странно, в результате этой комбинации получились отличные морпехи.

Сейчас, скрытая в темноте и обдуваемая приятным прохладным ветерком с реки на юге, троица вела беседу, предметом которой были сержант Геслер и капрал Ураган. Оба имени – в отличие от нынешних скромных званий – были прекрасно знакомы любому уроженцу Фалара.