Буря Жнеца. Том 2

– Кроме того, – добавил маг, наблюдая, как две маленькие эмлавы, наевшись, играются в заляпанной кровью траве, – показать свою слабость – тоже подарок. Так ты будешь вызывать не только трепет, но и сочувствие. Если ты понимаешь, о чем я.

– Понимаю.

– Ты намешал немало красок, да?

Онрак вдруг усмехнулся.

– А ты умен. Когда я отыщу стену из камня, который говорит… да, будет другой подарок. Мои запретные таланты.

– Почему запретные?

– Мой народ не приемлет создания портретов, близких к натуре. Слишком много деталей сохраняется во времени. От этого разбиваются сердца, а предательства множатся, как тараканы.

Быстрый Бен посмотрел на Онрака, но тут же отвел взгляд. Сердца разбиваются, точно. А души остаются и преследуют тебя.

Вернулся Трулл Сэнгар с полными бурдюками.

– Священные Сестры, – воскликнул он, завидев Онрака, – да ты никак хмуришься?

– Верно, друг мой. Желаешь знать почему?

– Вовсе нет. Просто… сказать по правде, мне вдруг стало легче.

Онрак, наклонившись, схватил одного котенка за шкирку. Звереныш яростно зашипел и задергался.

– Трулл Сэнгар, можешь объяснить нашему другу, почему у имассов запрещено рисовать портреты. Еще можешь поведать ему мою историю, чтобы он больше не спрашивал, почему я чувствую боль внутри, и от этого вспоминаю, что смертная плоть становится настоящей только под дыханием любви.

Быстрый Бен, сощурившись, посмотрел на Онрака. Не помню, чтобы спрашивал нечто подобное. По крайней мере, не вслух.

Облегчение спало с лица Трулла Сэнгара, и он вздохнул – длинный вздох, с которым уходит длительное напряжение.

– Хорошо, расскажу. Спасибо, Онрак. Некоторые тайны слишком тяготят. А когда я открою Быстрому Бену одну из причин, по которой мы стали друзьями, я поделюсь с вами обоими своей тайной. Я расскажу вам про Эрес’аль и про то, что она со мной сделала – задолго до того, как явилась перед нами в пещере.

Все замолчали.

Наконец Быстрый Бен хмыкнул.

– Хорошо, а я расскажу повесть о двенадцати душах. И об обещании, которое я дал человеку по имени Скворец, – обещании, которое привело меня сюда и поведет дальше. После, думаю, мы по-настоящему узнаем друг друга.

Онрак подобрал второго котенка и теперь держал обоих перед собой.

– Воистину, сегодня день подарков.

Из-за холмов донесся раскат грома, утих и больше не повторился.

Эмлавы вдруг умолкли.

– Что это? – спросил Трулл Сэнгар.

Быстрый Бен почувствовал, как заколотилось сердце.

– Это, друзья мои, «ругань».

Скрип прошел по земляному полу в угол хлева, где спал Флакон. Посмотрел на юного солдата, свернувшегося под темно-серым одеялом. Бедняга. Он толкнул мага носком сапога, и тот, застонав, заворочался.

– Подъем, солнце село, – сказал Скрипач.

– Знаю, сержант. Я видел, как оно опускалось.

– Мы сколотили носилки. Поднимайся, перекуси, а потом остаток ночи досыпай на подвижной кровати.

– Если я вам не понадоблюсь.

– Ну да, если не понадобишься.

Флакон сел, протер глаза.

– Благодарю, сержант, но мне вся ночь не нужна – хватит и половины.

– Бери столько, сколько дают, солдат. Не выспишься, худо придется всем.

– Ладно-ладно, делайте из меня виноватого. Как будто меня это проймет.

Скрипач отвернулся, пряча улыбку. Остаток взвода укладывал снаряжение, обмениваясь тихими репликами. Геслер со своими устроился в брошенной усадьбе: незачем всем набиваться в одно место. Хреновая тактика.

Погони не последовало. «Барабан» свою работу сделал. Однако это стоило отряду четырех «руганей», вдобавок к тем, что потратили раньше. Осталось всего две. Плохо. Если они наткнутся на еще одну вражескую колонну… мы – трупы или того хуже

. Что ж, морпехам никто легкой прогулки не обещал. Пусть спасибо скажут, что до сих пор живы.

Подошел Спрут.

– Битум просил передать, что все готовы, Скрип. – И обращаясь к Флакону: – Мне досталась грустная сторона носилок. Не дай Худ, у тебя газы.

Флакон, набивавший рот салом и орехами, лишь молча поднял глаза на сапера.

– Нижние боги, ты ешь эти хундрильские пироги, что ли? – бросил Спрут. – Вот, Скрип, если нам будет нужен факел…

– Предложение отклонено, Спрут.

– Ладно, согласен. Такое пламя за сотню лиг видать будет. Худов дух, ну почему мне всегда достается короткая соломинка?

– Если играешь на везение с Кораббом, смирись, – хмыкнул Скрипач.

Спрут наклонился поближе к сержанту и сказал шепотом:

– Вчерашний грохот наверняка навел на наш след целое войско…

– Если у них оно вообще есть. До сих пор мы натыкались на отдельные роты, части батальонов. Как будто армия разрознена. Впрочем, примерно на что-то подобное мы и рассчитывали. Нет смысла собирать всех воинов в кулак, когда противник рассеялся по всей стране, как прыщи на Худовом заду. Если хватит ума, то они подтянут резервы и перекроют нам все пути отхода, не оставив ни щелочки.

– До сих пор, – Спрут, сощурившись, окинул взглядом темное помещение и помял едва начавшее заживать плечо, – особым умом они не блистали.