Буржуа

Не может подлежать сомнению, что преувеличенный фискализм может задерживать и в конце концов убить предпринимательский дух. Если налоги так высоки, что они чересчур сокращают прибыль, слишком сильно отягощая самого предпринимателя или благодаря повышению заработной платы делая невозможной конкуренцию данной отрасли промышленности с заграницей, то охота использовать свои деньги в качестве капитала мало-помалу уменьшится. Известно, что «хозяйственное падение» Испании, начиная с XVII столетия (Ранке), равно как и быстрый упадок голландской промышленности в течение XVIII столетия (Люзак и Прингсгейм) ставят в связь с чрезмерной тяжестью налогов в этих странах. Подобно неправильной налоговой политике, и неправильные мероприятия торговой или промышленной политики могут — хотя и несомненно только в незначительном объеме — парализующе действовать на предпринимательский дух. Непомерная социальная политика также могла бы придавить его (правда, до сих пор она едва ли делала это).

В другой области, однако, развитие современного государства, без сомнения, оказало задерживающее влияние на расцвет капиталистического духа, причем нельзя даже сделать государственному управлению упрека в том, что оно вело «неправильную» политику. Это в области организации публичного долга. Я в другом случае (347) на цифрах выяснил, какие невероятные суммы с конца средних веков стекались в казну правительств именно на военные цели. Это кровопускание прежде всего отнимало у хозяйственного тела добрую долю его силы (хотя оно потом при употреблении этих сумм на производительные цели и снова усиливалось). Не только уменьшалось количество вещественных средств, в которых нуждается капитализм для проведения своих планов, но и возможность — которая нас здесь интересует — прибыльно вкладывать свои деньги в публичные облигации должна была опять-таки препятствовать расцвету предприимчивости или все же по крайней мере замедлять его: как только богатые люди начинают покупать ренты, вместо того чтобы вкладывать свои деньги в капиталистические предприятия, начинается процесс их духовного ожирения.

Из Англии, Франции, Голландии мы слышим в XVII и XVIII столетиях одни и те же жалобы преданных капитализму людей: деньги, предназначение которых в том, чтобы оплодотворять торговлю и промышленность, кончают тем, что попадают в публичные казначейства, где за них платят большие проценты (348).

Особенно действенный способ умерщвления предпринимательского духа применило государство во Франции, где, как мы уже имели возможность констатировать в другой связи, покупка должностей была в течение долгих столетий институтом, прямо-таки определявшим собою особенный характер общественной жизни. Форма была другая, чем в выдаче публичных долговых обязательств, но действие было то же самое: богатые люди становились спокойными и тяжелыми на подъем и переставали интересоваться капиталистическими предприятиями. При этом особенно хорошо также поддается наблюдению взаимодействие различных сил, оказывающих влияние на капиталистический дух: обладающий с точки зрения капиталистической одаренности задатками ниже среднего французский народный дух (который мы полагали правильным объяснять свойствами кельтской крови) создал институт покупки должностей как отвечающую его природе форму извлечения дохода из денег; этот институт оказал затем, будучи раз создан, парализующее влияние, как мы видели, на предпринимательский дух; из-за этого зачахли, если они и имелись налицо, капиталистические задатки или подвергались отбору более слабо предрасположенные разновидности, благодаря чему потом снова и т. д.

Подобным же образом может влиять позиция, занимаемая государством по отношению к социальной группировке своего народа, когда оно, например, покровительствует чуждающемуся деловой жизни дворянству и изгоняет из капиталистического мира способнейшие элементы буржуазии тем, что возводит их в это дворянское состояние. И здесь в единичном случае трудно будет установить, что является причиной, что следствием: вызывается ли отвращение от капиталистических интересов только возведением в дворянское достоинство, или это последнее представляет собою только внешнее признание уже свершившегося в буржуазии внутреннего процесса феодализации.

Этим задерживающим влияниям противостоит, однако, могущественная поддержка, которую государство всевозможными способами оказывает капиталистическому духу.

Прежде всего потому, что оно хочет его поддерживать; сюда относятся, следовательно, все государственные мероприятия в пользу капиталистических интересов.