Бусидо. Кодекс чести самурая

Обратимся же теперь к неотъемлемым качествам тех людей, о которых пишет Мазельер. Я начну с праведности.

Глава 3

Добродетель или справедливость

Праведность – самое неоспоримое понятие во всем кодексе самурая. Для самурая нет ничего отвратительней подковерных интриг и подлых махинаций. Иногда праведность определяют слишком узко, но это неверно. Один известный буси понимает ее как решительность: «Праведность есть способность принимать решение о том, как следует поступить, согласно с разумом, без колебаний: умереть, когда нужно умереть: нанести удар, когда нужно нанести удар». Другой говорит о ней так: «Праведность – это кость, придающая крепость и статность телу. Как без костей голова не может удержаться на позвоночнике, руки не могут двигаться, а ноги стоять, так и без праведности никакие способности или знания не могут сделать из человека самурая. Праведному же человеку нечего стыдиться, не имея других заслуг». Мэн-цзы называет человеколюбие сердцем человека, а справедливость или праведность – его путем. «Как жаль, что люди оставляют свой путь и не сообразуются с ним; теряют свое сердце, а потом не знают, как найти его! Люди, отпускающие на волю кур и собак, знают, как найти их, но те, кто отпускает на волю свое сердце, не знают, как его вернуть», – восклицает он. Разве мы не видим здесь, «как сквозь мутное стекло», притчу, рассказанную триста лет спустя на другой земле другим, более великим учителем, называвшим Себя Путем праведности, следуя которым обретаешь потерянное? Но я отвлекся. Итак, справедливость, согласно Мэн-цзы, – это прямая и узкая тропа, которой Должен следовать человек, чтобы вновь обрести потерянный рай.

Даже на закате феодализма, когда благодаря наступлению продолжительного мира у воинского сословия появилось время для досуга, а вместе с ним и возможности для развлечения и упражнения в изящных искусствах, титул гиси («справедливый человек») почитался выше всех прочих, свидетельствовавших об учености или мастерстве в каком-либо искусстве. Сорок семь верных ронинов, о которых полагается знать всякому образованному представителю нашего народа, в повседневной речи называются «Сорока семью гиси».

В те времена, когда коварные уловки считались тактическими приемами, а откровенная ложь – военной хитростью, праведность, как подобающая мужчине добродетель прямоты и честности, сияла подобно драгоценнейшему из камней и превозносилась выше других достоинств. Праведность – близнец доблести, еще одной воинской добродетели. Но прежде, чем перейти к разговору о доблести, скажем несколько слов о понятии, производном от праведности. Изначально разница между значениями этих слов была невелика, но производное слово постепенно отдалялось от исходного все сильнее, пока не стало обозначать в повседневном обиходе нечто совсем иное. Я говорю о гири. Буквально это слово означало «благоразумие», но со временем приобрело значение чувства некого смутного долга, исполнения которого ожидало от человека общество. Исходное значение гири – долг. Мы говорим о гири в отношении родителей, начальников, подчиненных, общества в целом и так далее. Во всех этих случаях гири равнозначно долгу, ведь что есть долг, как не то, исполнения чего требует от нас благоразумие? Не должно ли тогда благоразумие стать нашим категорическим императивом?