Былины Печоры и Зимнего берега

Из всех записанных на Зимнем берегу вариантов этой былины текст Пахоловой наиболее близок к варианту матери (Марк., 46), ср.: самое начало; рассказ матери Добрыни о том, что она «водилась» с Ильей, когда он был маленьким (в других золотицких вариантах на вопрос Ильи, откуда она его знает, мать Добрыни отвечает поговоркой «как не знать сокола по полету»); изображение победы Ильи Муромца в бою с Добрыней сразу же (в других сперва одолевает Добрыня, так как у Ильи подвертывается нога и некоторые другие мотивы. По указанию Пахоловой, она усвоила эту былину от деда Василия Леонтьевича, от которого переняла и Аграфена Матвеевна (Марк., стр. 230).

Но последняя, по-видимому, уже от себя вставила эпизод получения Ильей силы (Марк., стр. 231, стихи 23—50) и закончила былину перечислением богатырей на пиру князя Владимира, с которыми знакомится Добрыня, и «заповедью великою» всех богатырей «стоять...

за землю... святоруськую» (Марк., стр. 234). Этих эпизодов у Пахоловой нет.

Своеобразной чертой ее варианта является такая подробность: весть о сильном богатыре Добрыне приходит к Илье в Карачарово, когда он сидит за столом со своим родителями. Ему «недосуг дообедывать», он спешит на встречу с Добрыней. Эта ж деталь имеется в варианте Марфы Семеновны, где она развернута (Крюк., I, стр. 193—194, стихи 36—67), и, возможно, от нее и заимствована Павлой Семеновной (эта подробность в духе импровизаций Марфы Крюковой, нигде в других золотицких варианта ее нет). С вариантом сестры сближает текст Пахоловой и мотив обучения Добрыни Ильей военному делу. Таким образом, и здесь мы встречаемся с воздействием личного творчества Марфы Семеновны на былины младшей сестры. Однако текст Пахоловой как всегда, более краток (260 стихов, у Крюковой — 529) и строен, свободен от тех словесных излишеств, которые характерны для исполнительской манеры старшей сестры.

100. Васька да горька пьяница. Запись 13 августа 1939 г.

Сюжет былины нетрадиционен, в записях XVIII — начала XX вв. не встречается. Хотя исполнительница и сослалась на своих дедов Василия Леонтьевича и Гаврилу Леонтьевича, от которых якобы усвоила былину, но вариант о Василии-пьянице, записанный от Гаврилы Леонтьевича (Марк., 77), совсем иной, развертывает традиционный сюжет в его северо-восточной версии: Васька-пьяница, оберегая Киев и князя Владимира от врага, допускает ограбление им князей-бояр, а затем, обделенный врагами, побивает их и отдает князю Владимиру «в золоту казну» все ими награбленное.

Единственное, что сближает оба варианта, это сам образ богатыря-пьяницы, его имя и сцена одевания в кабаке пропившего всю одежду богатыря. Однако и эта сцена в своих деталях отлична от традиционной: князь Владимир не идет сам в кабак, а посылает слуг, платье выдается из кладовых князя, а не из заклада целовальникам, сцены опохмеливания нет.

Нет аналогичного сюжета и у Марфы Семеновны Крюковой, у которой на основе традиционного сюжета о Ваське-пьянице сложены три былины: «Туры, малы детоцьки» (Крюк., II, 74, — развернутое обычное вступление к былине, ср. начало текста Гаврилы Леонтьевича), «Кудреянко, ведь он же царь немило́сливый» (там же, II, 75) и «Костя Новоторженин» (там же, II, 76). С двумя последними былинами вариант Пахоловой несколько перекликается, но лишь в отдельных мотивах (Костя — товарищ и собутыльник Васьки-пьяницы, вражеская сила — царя арабского, Васька убивает сперва отдельно вражеского царя, а затем уж в бою побивает с товарищами всю «силу»), но в целом они не совпадают. Таким образом, происхождение данной былины неизвестно, и можно лишь предположить, что это или одна из незаписанных импровизаций Марфы Крюковой, перенятая ее сестрой, или сложена самой Пахоловой по методу Марфы из разных эпических мотивов.

101. Старина про Сухмана сына Сухматьевича. Запись 28 августа 1938 г.

Варианты Зимнего берега: Марк., 11; Крюк., I, 38.