Бывшая в употреблении

Потребовал и скользнул поцелуями по ее лицу, задержался на губах, потом на сосках и животе, обцеловав его весь — вместилище моего ребенка, ради которого я буду трахать жену весь круиз, как взбесившийся кролик. Сполз еще ниже, кончиком языка выбивая на клиторе удары, дробные сердечному ритму. Смотрел в глаза Сабине, и она послушно не отпускала мой взгляд, так же, как недавно я, приподнявшись на локтях. Она никогда не стеснялась такой ласки, двигалась навстречу и прижимала мою голову плотнее, заставляя лизать ее интенсивнее, сосать клитор сильнее и глубже всаживать в лоно язык. Я мог бы кончить от этого откровенного требования доставить удовольствие, такого незавуалированного и беспощадного, яйца ломило, член вибрировал от основания до кончика желанием долбиться в упругую теплую плоть. И когда жена потеряла контроль над своим телом и прошептала «Сделай мне больно», задрожав под моими губами, непроизвольно выгибаясь, когда ее дырочка раскрылась, приглашая совершить сладкое непотребство, я быстро поднялся и влупил ей мощно, до отказа, что онемели ноги и у нее, и у меня. Вцепился в ее волосы пальцами, не отпуская взгляд распахнутых широко голубых глаз, и совершил всего несколько убийственно сильных движений.

Она кончала долго, протяжно крича и полосами срывая мне кожу со спины своими ногтями, выкручивалась подо мной, отталкиваясь пятками, а я всаживал в ее оргазм свой, выплескивая сперму щедро с каждым ударом в матку, вбивая силу своего желания оплодотворить ее с яростью маньяка-психопата, заставляя ее смотреть на меня, до побелевшей кожи вцепляясь в ее волосы, будто мог бы увидеть в глубине ее глаз свершилось ли то, ради чего я ее сейчас вытрахал до побелевших губ и судорожных всхлипов.

— Все хорошо? — взволнованно спросил, приходя в себя, разжав судорогой сведенные пальцы на ее голове и прислушиваясь к ощущениям — не вытекла ли хоть капля моего семени, не пропала ли зря?

— Ты сошел с ума… — прошептала в ответ, слабо улыбнувшись, — но мне понравилось, хотя было даже немного страшно… Ты псих, Димка.

— У меня есть все, чего я хотел, кроме малыша. Родишь, и я буду мальчиком-зайчиком и белым пушистым котенком, — пообещал, коротко целуя ее губы, лоб и щеки.

— У меня голова разболелась, — пожаловалась, заглядывая в лицо, моя женщина.

Она настолько маленькая, что когда я вот так подминал ее под себя, вторгаясь членом в ее плоть, она утыкалась мне губами в верх грудной мышцы. И теперь, пока еще не выпустил ее из захвата, чувствуя, как восстанавливается кровообращение в ногах и кожу пронзают миллиарды иголочек, она смотрела на меня снизу вверх, и от этого казалась такой беззащитной и бесконечно трогательной, уязвимой и крошечной, требующей любви и заботы, что я стиснул ее в объятиях еще крепче, чуть не вдвое обвив ее руками, и зацеловал благодарно от макушки до подбородка, шепча, как люблю ее.

Я и чувствовал это в тот момент как никогда сильно — свое желание обладать этой маленькой молодой женщиной, трахать ее и дарить подарки, радовать и баловать. Она совершенно однозначно вызывала во мне желания… разные, чаще всего — развратные. Ее готовность пробовать в постели новое будила воображение и член.

Он все еще был напряжен, хотя оргазм получился сверхъестественно сильным и продолжительным. Но от того и возникло желание получить еще сладкую дозу, тем более что цель была более чем благородной: зачать ребенка — это много значит! Для меня, по крайней мере.

— Отпусти? — хлопнула ресницами Сабина и чуть толкнула меня в грудь.

— Задержимся дома еще на пару раз, потом поедем по магазинам и заскочим в театр. — Я нехотя вынул член из уютной теплоты и перевернулся на бок, обнимая вспотевшую жену за еще досадно стройную талию. — У нас там осталась семга? Что-то очень есть хочется…

* * *

Сабина шла в кухню на дрожащих негнущихся ногах — вот так по-зверски ее еще никто не трахал. Дима просто превратился в голый инстинкт продолжения рода и выбил из нее все силы до немоты, пустоты в легких и полного отключения ненужных частей тела — конечности все еще покалывало от того, что в них возвращалась из паха кровь. Муж не сделал ничего нового в постели, но сделал все так, что она и сама превратилась в жалкое трясущееся от похоти существо в его руках, готовое скулить и вымаливать оргазм и все, что ему предшествует.

Прихватила по пути сумку, чтобы выпить таблетки «после», но ни одной не оказалось — она выглотала весь стандарт, когда ее трахал Виктор, пила их до и после из страха «подцепить» беременность. Провела по внутренней поверхности бедер ладошкой и поняла, что между ног вспотело, но ничего, кроме ее соков возбуждения, не пролилось и не размазалось.

— Черт… — простонала и села голой попой на прохладную пластиковую табуретку.