Чай, чапати, чили, чилим…

– уважаемые люди. Дома в Нагарбхави – одно – двухэтажные, дороги не асфальтированы, нет больших ресторанов и магазинов.

Автомобили – редкость. Тишина и покой, по дорогам гуляют коровы и козы. Словом, "глухомань" – для тех, кто живет в центре города. Иду я по тихой деревенской улочке домой и вдруг слышу:

– Смотри, собачка. Со-бач-ка.

Оглянулась, в воротах стоит индийская женщина и держит на руках индийского ребенка. Молчит. Думаю: "Померещилось. Что за наваждение! Наверное, она по-английски сказала, а я перевела на русский и не заметила". Мамла меня высмеяла:

– Ты, – говорит, – переутомилась со своими экзаменами. Откуда русские в Нагарбхави?!

На следующий день идем с Мамлой мимо этого же дома, и вдруг:

– Коровка. Вот она, коровка…

Тут уж мы не выдержали и подошли к этой женщине.

– Извините, а вы не из России?

– Из России, – говорит, – откуда же еще?

– И мы из России.

Вот так и встретились русскоязычные соседи на одной улице у Шивы на куличках.

Миранда – грузинка, приехала в Бангалор с мужем из Москвы. Они познакомились, как водится, в университете, в общежитии.

Расписались в Москве. По завершению учебы пытались заняться бизнесом в столице: продавали конфеты на рынке. Налоги и рэкет их неокрепший бизнес душили. Когда Миранда забеременела, пара решила переехать в более комфортную для жизни Индию. Семья мужа

Миранду приняла хорошо, а это редкость, чтобы индийские родственники одобрили женитьбу сына на иностранке. Ей повезло: родители мужа исповедовали христианство, были образованными и обеспеченными людьми. Свекор – профессор, сам часто бывал за границей. Миранда, бойкая, общительная и смешливая, пришлась по душе и свекру, и свекрови. Они первое время пребывали в шоке от количества дел, с которыми невестка справлялась, играючи, в рекордные сроки. Сама Миранда считала индийских женщин, по сравнению с нашими, вопиюще бесхозяйственными.

– Разве это дело, – рассказывала нам Миранда о свекрови, – ей надо лук порезать, а она специальную терку потеряла, и все: процесс встал! Я говорю: "Зачем терка, когда есть Миранда?"

Взяла луковицу и раз, раз, раз! А мама смотрит, как будто я чудо сотворила и говорит: "Никогда не видела, чтобы кто-то так лук резал!"

Артистичная от природы Миранда не просто рассказывала, а проигрывала каждую ситуацию, которую находила смешной. Это помогало ей легко преодолевать лингвистические барьеры с новыми родственниками. Муж Миранды не сводил с нее восхищенных глаз. В

Индии они повенчались.

У нас сложились теплые дружеские отношения со студентами и студентками из Узбекистана, Казахстана, Киргизстана и

Таджикистана. Они хорошо говорили на русском языке и помнили советские времена. В нашем воспитании было много общего. Хотя мы узнали много самобытного о культуре и обычаях бывших республик

Советского Союза, это не стало преградой в наших добрых отношениях. Пусть в независимых государствах между русскими и коренным населением постоянно шли какие-то трения, в Индии мы общались на равных, ходили в гости, помогали друг другу, устраивали шумные вечеринки. Они были такие же наши, как россияне.

Однажды почетные граждане города устроили для иностранных студентов развлекательный вечер. Помимо традиционного шведского стола и общения с устроителями праздника в программе вечера было множество конкурсов. Один из них состоял в следующем: играли гимн какой-нибудь страны, и представители этой страны должны были узнать музыку и исполнить гимн. Мы с Жанной занервничали.

Ни она, ни я не знали мелодии русского гимна, и слов тоже не знали. Кроме нас из России приглашенных не было, ситуация возникла тупиковая. А показать свое невежество и опозорится перед студентами из тридцати-сорока стран очень не хотелось.

– Давай на время конкурса сбежим из зала, – предложила Жанна. -

Народу много, не заметят. Проиграют мелодию, увидят, что петь некому и забудут об этом.

Так мы и сделали. Едва только индийцы начали игру "Угадай мелодию своего гимна", мы потихоньку покинули помещение и ушли гулять и общаться с нерадивыми студентами, которые проигнорировали всю программу и стояли на улице. Минут через сорок Жанна сказала:

– Ну, все, наверное, закончилось. Пора возвращаться. Сейчас будет лотерея, а в лотерею я всегда выигрываю.

Мы заглянули в зал и на всякий случай спросили у киргизок:

– Не слышали, русский гимн сыграли?

– Да, вроде, – пожали они плечами.

Но тут среди индийцев прошел шепоток: "Русские вернулись", – и грянула какая-то мало знакомая музыка. Жанна оказалась не права.

Народу в зале действительно сидело много, но на фоне афро-азиатской толпы нас трудно было не заметить. Музыка играла, на наших лицах ничего не отображалось, и индийцы стали часто на нас поглядывать. "Вот они, – подкралось нехорошее предчувствие,

– пять минут нашего позора…"

– Разве это не гимн России?! – крикнул на весь зал дядька, переключавший магнитофон.

– Что?! – встрепенулись мы. И сотни глаз обратились в нашу сторону.

– Ну, почему же? Вероятно, это он, – высказались мы по поводу прозвучавшего вопроса.

– Вы не знаете вашего гимна?! – возмутились устроители банкета.