Чайка - принцесса с гробом. Книга 10 (ЛП)

Ребенок указал пальцем, отец перевел взгляд… и заморгал.

Мужчина подумал, что ему просто мерещится, но сколько бы он ни моргал и ни тер глаза, наваждение не исчезало. По привычно оранжевому небу бежал «разлом».

Дерево? Башня?

Новая черта пейзажа отчетливо виднелась за далекими горами.

В стороне той находился Герансон, столица княжества. Если разлом находился за горами, до него, стало быть, даже на лошади ехать не меньше суток.

И тем не менее… он виднелся совершенно отчетливо.

Он напоминал вертикальную линию, разделившую пейзаж надвое.

Не дерево. И уж точно не башня.

За день деревья так не растут. За день такие башни не строят. Кроме того, мужчина никогда даже не слышал о настолько огромных деревьях и зданиях. Вершина его проходила сквозь закатное небо и уходила в бесконечную даль.

Так что же это?

Разумеется, крестьянин не знал ответа.

Он мог пробормотать лишь одно:

— Ничего не понимаю.

В далеком небе виднелось нечто необъяснимое.

Но не более. Не более, и все же…

— Давай скорее домой.

— Угу…

Скорее всего, ребенок услышал беспокойство в голосе отца. В любой другой день он бы без конца спрашивал «а что это?», но сейчас послушно кивнул и зашагал быстрее.

Деревенские старики поговаривали о таких вещах.

О радугах, уходящих точно в небо. Об облаках в форме людей.

О том, что необъяснимые вещи в небесах — предвестники катаклизмов.

— …

Отец вел сына за руку, быстро двигаясь и вздыхая.

Никто не обещал им, что завтрашний день будет похож на сегодняшний. Неизменность бытия — закон, который они вывели исключительно по опыту, просто по тому, как время шло прежде.

Разве кто-то говорил, что мир никогда не меняется?

Сознанием мужчины овладело волнение.

А затем…

— У?..

С его телом ни с того ни с сего что-то случилось.

Поле зрения начало быстро сужаться.

У мужчины словно начался приступ из-за малокровия. Чувства отключались одно за другим. Даже сознание стало расплываться. Рука будто онемела и больше не чувствовала ладони сына.

— … — он попытался было произнести имя ребенка, но не смог издать и звука.

Более того, он не смог даже вспомнить имя сына. Или, если уж на то пошло, свое.

Он отчаянно ворошил сознание, но оно проваливалось во тьму. В следующее мгновение отец с сыном упали на землю вслед за своими инструментами.

***

Приглянуться авторитетным личностям оказалось делом несложным.

Конфликты и войны возникали повсюду — не только между странами, но и в среде аристократов, крупных землевладельцев и купцов. Достаточно поучаствовать в нескольких битвах, и слухи о тебе расползутся сами. Ну а если прославишься не только как сильный боец, но и как умелый стратег, люди точно начнут сплетничать на каждом углу.

Пришло время, и его вызвал к себе один правитель.

Он назначил встречу во дворце ослепительно белого цвета, которым очень гордился.

Дворец разительно отличался от замков и крепостей. Весь пол устилали ковры столь пышные, что ноги в них просто утопали. Коридоры украшали картины, статуи и прочие произведения искусства. Даже дышалось во дворце по-особому от одной мысли, что многие из предметов убранства стоили дороже человеческой жизни и находились бесконечно далеко от быта обычных людей.

Жители дворца тоже относились к тому типу людей, которые о войне ничего не ведали. Они носили роскошные одеяния из тончайших материй и надевали на себя изделия из золота, серебра и драгоценных камней, чтобы казаться как можно заметнее.

— …

Но он вел себя совершенно равнодушно.

Да, он пришел без доспеха и даже удосужился отмыться от крови… но явился в той же одежде, в которой воевал — потрепанной и грязной. Он так выделялся на фоне особняка, что невольно привлекал любопытные взгляды изысканно разодетых людей.

Вероятно, потому его сюда и пригласили. Дикий варвар явился в обитель незнакомых с войной людей на правах экспоната.

Никаких чувств по этому поводу он не испытывал.

В конце концов, все обитатели особняка наверняка погибнут через несколько десятилетий.

Он уже успел понять, что у обычных людей, в отличие от него, жизнь ограничена по времени. Даже долгожители едва способны прожить столетие. Иногда ему доводилось слышать о тех, кто прожил двести или даже триста лет, но все подобные рассказы оказывались либо преувеличенными слухами, либо примерами случаев, когда люди принимали наследника какой-либо должности за ее прежнего обладателя.

Люди просто проносились мимо него.

Поэтому он не интересовался ими как личностями. Вернее, перестал интересоваться уже давно.

Но…

— …

Кажется, это произошло именно здесь, в тронном зале.

Когда его провели сюда, он встал на колени и уперся лицом почти в самый ковер. Вдруг дальняя дверь открылась, и в зал кто-то вошел.

Конечно же, ему еще не дозволили поднять взгляд, и он мог разглядеть лишь ноги, но и те смогли ему кое-что сообщить. В зал вошли двое. Судя по размерам ног, походке, обуви и прочим признакам — один мужчина и одна женщина.

— Подними голову, — разрешили ему.

Даже на фоне чрезмерно украшенного зала мужчина казался слишком уж разодетым.