Чан Кайши

«Однажды вечером в Чунцине генералиссимус устроил грандиозный прием в нашу честь… Где-то через час (после начала торжеств. — А. П.)… он <Уилки> шепнул мне, что исчезнет вместе с мадам через несколько минут, попросив… прикрыть его. Я устроился рядом с генералиссимусом и каждый раз, когда чувствовал, что его внимание отвлекается, сыпал вопросами о Китае. Он <Чан> оставался на приеме еще час, а затем вдруг, хлопнув в ладоши, позвал помощника. Он собрался уходить, и я решил сделать то же самое. Мой помощник проводил меня назад в дом <Т. В.> Суна, где мы остановились… Мне было интересно, куда подевались Уэнделл и мадам. К девяти часам я начал волноваться… А вскоре… во дворе послышался сильный шум. В дом ворвался генералиссимус, явно разгневанный, в сопровождении трех охранников с пистолетами-пулеметами Томпсона. Стараясь сдержать гнев, генералиссимус холодно поклонился, и я ответил тем же.

— Где Уилки? — спросил он».

Коулз ответил, что не имеет понятия. Тогда Чан обыскал дом, но никого не найдя, удалился. Казалось, он успокоился.

Уилки же появился только в четыре часа утра, довольный, как «молодой студентик после успешной ночи с девочкой». Он, рассказав Коулзу о своем похождении, заявил, что «никогда ничего подобного не испытывал» и вообще «первый раз в жизни влюблен». А потом добавил, что уговорил мадам поехать с ним в Вашингтон. Коулз взорвался:

— Ведь вас на аэродроме будут встречать жена и сын! Появление мадам разрушит вашу репутацию. Как же вы будете баллотироваться в 1944 году?

Поразмыслив, Уилки согласился с этим доводом и попросил Коулза сходить к Мэйлин, чтобы замять дело:

— У нее есть квартира на верхнем этаже больницы для женщин и детей здесь в городе. (Именно там у них проходило рандеву.)

Но визит Коулза к Мэйлин был не вполне удачным. Услышав, что Уилки передумал брать ее с собой, «Белоснежка» подскочила к основателю «Лука» и, не скрывая ярости, расцарапала ему обе щеки своими длинными ногтями.

Что там произошло дальше, никто не знает. Но хотя Мэйлин и не полетела в Штаты на одном самолете с Уилки, ни он, ни она не захотели прервать отношения. Перед тем как уехать, Уилки официально пригласил «Мадамиссиму» посетить Америку в ближайшее время. «С ее умом и шармом, щедрым и мудрым сердцем, благородными и прекрасными манерами и поведением, а также с горячей убежденностью <в своей правоте>, она как раз тот гость, который нам нужен», — сказал он Кун Сянси и его жене Айлин.

Как благое для Китая дело поездка Мэйлин в Штаты была представлена и Чану. И тот скрепя сердце согласился. Возможно, просто отказывался поверить в любовную связь жены с кандидатом в президенты США, а может быть, жертвовал личным ради общественного.

Скорее всего, второе. Ведь Мэйлин не очень-то и скрывала свою связь. В тот день, когда Уилки улетал из Чунцина, она опять встречалась с ним наедине: они провели вместе почти полтора часа. А затем не только поехала на аэродром проводить его, но и на глазах у всех Уилки запечатлел у нее на губах страстный поцелуй. И это в Китае, где даже мужу с женой считалось неприличным демонстрировать чувства на публике!

Через некоторое же время Мэйлин заявила мужу, что ей срочно нужно поехать в США «на лечение». И врачи тут же обнаружили у нее массу болезней, убедив Чана в том, что только в Штатах ее смогут вылечить.

Слов нет, Мэйлин действительно была не вполне здорова, но настолько ли серьезно она болела, чтобы ей срочно требовалась госпитализация в одной из клиник Нью-Йорка, — неизвестно. Как бы то ни было, но в середине ноября 1942 года она надолго улетела в США. С собой она взяла любимую племянницу Жанетт, секретаршу Перл Чэнь, врача, трех медсестер и заместителя заведующего отделом пропаганды Центрального исполкома Гоминьдана Холлингтона Дуна — в качестве личного пресс-секретаря. В самолет ее внесли на носилках, дабы ни у кого не возникало сомнений относительно ее тяжелого физического состояния.

Между тем наступил 1943 год, принесший Китаю великую весть: 11 января Соединенные Штаты и Великобритания отменили неравноправные договоры с ним, заключив новые соглашения.

Этому событию Чан Кайши посвятил две работы — «Судьба Китая» (книга вышла в свет 10 марта 1943 года — к восемнадцатой годовщине смерти Сунь Ятсена[105]) и «Китайская экономическая теория», опубликованная вскоре.