Чан Кайши

Обе книги были посвящены вопросу, как Китайской Республике следует развиваться в новых международных условиях. В них Чан сформулировал собственную парадигму общественного прогресса, представив жестко этатистскую интерпретацию общественно-политических идей Сунь Ятсена — «трех народных принципов» (национализм, народовластие и народное благосостояние). Чан, по сути, выступил апологетом некоего нового авторитаризма, объявив — в развитие идей Суня — необходимым усиление в Китае государственного контроля над экономикой и частное предпринимательство в духе традиционной, присущей восточному деспотизму, системы государственной монополии, резкое ограничение иностранных инвестиций, коллективизацию сельского хозяйства, укрепление политической монополии Гоминьдана и искоренение диссидентов.

По заданию Чан Кайши черновики обеих работ были подготовлены к печати Тао Сишэном, 44-летним бывшим профессором целого ряда китайских университетов, в том числе Пекинского.

Наибольшее значение Чан придавал первой книге, «Судьба Китая»; задание подготовить рукопись он дал Тао Сишэну 10 октября 1942 года, в день тридцать первой годовщины Синьхайской революции, — вскоре после того, как узнал о намерении США и Великобритании в будущем году отменить право экстерриториальности в Китае. В начале 1943-го Тао подготовил рукопись, и Чан сам внимательно ее отредактировал. В итоге он остался «очень доволен».

Ее начальный тираж составил 200 тысяч экземпляров, продажная цена была искусственно заниженной, чтобы ускорить распространение. Книгу тут же включили в университетские программы и признали своего рода катехизисом гоминьдановца. Через десять дней Чан лично потребовал, чтобы книгу начали изучать во всех средних школах, директора которых должны были отчитаться о проделанной работе. А еще через десять дней он решил, что книгу должны проштудировать и все высшие офицеры. До конца 1943 года «Судьба Китая» была переиздана 200 раз.

Тогда же министерство информации Китая распространило в Нью-Йорке краткое содержание книги на английском языке, а китайская англоязычная газета «Вест Чайна мишионэри ньюс» («Новости миссионеров Западного Китая»), издававшаяся в Чэнду, опубликовала ее отдельные части. Полный англоязычный перевод, однако, китайское правительство не опубликовало, несмотря на то, что он был готов тогда же, в 1943 году. В дело вмешалась Мэйлин, вернувшаяся из Штатов 4 июля после семимесячного отсутствия и посоветовавшая мужу не делать этого, принимая во внимание откровенно антизападный и антилиберальный характер работы. Некоторые замечания Мэйлин были учтены Чан Кайши при переиздании книги на китайском языке в январе 1944 года, однако англоязычный перевод так тогда и не вышел в Китае.

К англоязычному изданию «Судьбы Китая» не стремились и правительства западных стран, хотя в Государственном департаменте США такой перевод был сделан, но хранился в архиве под грифом «Совершенно секретно». Характерно, что когда в январе 1946 года шесть конгрессменов обратились в Госдеп с запросом дать им возможность ознакомиться с переводом книги, им ответили, что надлежащий момент для предания текста гласности еще не наступил.

Два полных англоязычных перевода «Судьбы Китая» вышли в Нью-Йорке лишь спустя три года после исправленного китайского издания. И тот и другой — примерно в одно время, в начале 1947-го. Первый, тот самый гоминьдановский, подготовленный еще в 1943 году, сопровождался восторженными комментариями известного американского журналиста китайского происхождения Линь Юйтана, а второй — новый, независимый — яростными обвинениями Чан Кайши в фашизме и прочих грехах со стороны американского сталиниста Филиппа Джаффе, одного из издателей прокоммунистического журнала «Амэрейша». Джаффе даже сравнил эту книгу с гитлеровской «Майн камф» («Моя борьба»). Он же издал в 1947 году и первый англоязычный перевод «Китайской экономической теории», тоже с убийственными ремарками. Как «нацистскую» писанину, «оскорбляющую» читателя, книги Чан Кайши восприняли тогда все западные либералы.

В советской и российской историографии книги Чан Кайши тоже считаются «фашистскими», «реакционными» и «ксенофобскими». Известный историк Арлен Ваагович Меликсетов называл содержащиеся в них идеи «утопическими» и «сомнительными».

Но так ли все это на самом деле? Можно ли чановский авторитаризм приравнять к фашизму или считать утопическим? Никоим образом.

В своих книгах Чан Кайши действительно стремился показать, что Китай не готов ни к какой демократии, так как в силу особенностей своего исторического развития вообще чужд западной идеологии и политики. Большая часть «Судьбы Китая», как и менее объемной «Китайской экономической теории» посвящены тотальной критике Запада, включая западные принципы рыночной экономики. Но в чем же здесь фашизм или утопизм?