Чародейная чаша

Чтобы, рожденное горячим,

Все становиться горячей.

Порыв, стремленье, лихорадка, -

Закон рожденных солнцем сил.

Пролей же в землю без остатка

Все, что от неба получил.

6 июня 1918

«Словно бусы, сказки нижут…»

Словно бусы, сказки нижут,

Самоцветки, ложь да ложь.

Языком клевет не слижут,

Нацепили, и несешь.

Бубенцы к дурацкой шапке

Пришивают, ложь да ложь.

Злых репейников охапки

Накидали, не стряхнешь.

Полетели отовсюду

Комья грязи, ложь да ложь.

Навалили камней груду,

А с дороги не свернешь.

По болоту-бездорожью

Огоньки там, ложь да ложь,-

И барахтаешься с ложью,

Или в омут упадешь.

10 октября 1893

«Хотя бы нам и обещали…»

Хотя бы нам и обещали

Завоевание луны,

Но все небесные скрижали

Еще для нас запрещены,

И все еще безумье радо

Ковать томительные сны

Над плитами земного ада

Под гулы тусклой глубины,

И все еще разумной твари

Века неволи суждены

Томиться в длительном угаре

Всегда сжигаемой весны.

15 мая 1915

«Ничто не изменит…»

Ничто не изменит

В том мире, где водят волов,

Один из бурливых валов,

Когда мою лодку, разбивши, опенит.

Склюют мне лицо

Вороны, резвяся и грая,

И дети, песками играя,

Сломают мне палец, и стащат кольцо.

Мне кости почище,

Соленая влага, домой.

Мой дух возвратится домой,

Истлевшему телу не нужно кладбище.

31 мая 1919

«В угрюмой, далекой пещере…»

В угрюмой, далекой пещере,

В заклятой молчаньем стране

Лежит уже много столетий

Поэт в зачарованном сне.

Не тлеет прекрасное тело,

Не ржавеют арфа и меч,

И ткани расшитой одежды

С холодных не падают плеч.

С тех пор, как прикрыли поэта

Тенета волшебного сна,

Подпала зароку молчанья

Отвергшая песни страна.

И доступа нет к той пещере.

Туда и высокий орел,

Хоть зорки крылатые очи,

А все же пути не нашел.

Одной только деве доступно

Из всех, кто рожден на земле,

В святую проникнуть пещеру,

Витать в очарованной мгле,

Склоняться к холодному телу,

Целуя немые уста,

Но дева та — муза поэта,

Зажженная в небе мечта.

Она и меня посещала

Порою в ночной тишине,

И быль о заклятом поэте

Шептала доверчиво мне.

Не раз прерывался слезами

Ее простодушный рассказ,

И вещее слово расслышать

Мешали мне слезы не раз.

Покинуть меня торопилась, -

Опять бы с поэтом побыть,

Глядеть на спокойные руки,

Дыханием арфу будить.

Прощаясь со мною, тревожно

Она вопрошала меня:

— Ты знаешь ли, скоро ли вспыхнет

Заря незакатного дня?

— Ах, если бы с росною розой

Могла я сегодня принесть

Печалью плененному другу

Зарей осиянную весть!

— Он знает: сменяются годы,

Столетия пыльно бегут,

А люди блуждают во мраке,

И дня беззакатного ждут.

— Дождутся ль? Светло торжествуя,

Проснется ли милый поэт?

Иль к вечно-цветущему раю

Пути вожделенного нет?

5 июля 1892

«Я вышел из потайной двери…»

Я вышел из потайной двери,

И нет возврата в милый рай.

Изнемогай, но в ясной вере,

Душа, томительно сгорай.

В кипенье темного потока,

Бегущего с горы крутой,

Рукою беспощадной Рока

Заброшен ключ мой золотой.

У первозданных стен Эдема

В пустыне безнадежных дней

Что мне осталось? Диадема

Из опаляющих огней,

И мантия пророка, — тяжко

На плечи давит мне она, -

И скрытая в одежде фляжка

С вином, где дремлет тишина,

И что еще? воспоминанья,

О днях любви, когда и я

Испытывал очарованья

И осиянность бытия.

И вот один у тайной двери,

Как пригвозженный раб, стою,

Безумству моему и вере

Смятенный дух мой предаю.

19 февраля 1922