Чартер со смертью

Дорога растянулась на долгие часы, и в Кап-Анри они приехали только вечером. Улицы тут были вымощены булыжником. В центре города преобладали каменные особняки с многочисленными арками и портиками; попадались даже трехэтажные дома, но их великолепие осталось в прошлом — краска на них потускнела и облупилась. Лишь некоторые фасады выглядели ухоженными. Кое-какие здания так и остались полуразрушенными, свидетельствуя о том, что тут велись ожесточенные бои с участием артиллерии.

У Ильяса Ферета был здесь собственный двухэтажный дом с просторными комнатами и штатом прислуги. Петра накормили ужином и проводили в отведенную ему комнату. Он с удовольствием лег в постель с хрустящими простынями. Тут не надо было закутываться с головой в одеяло, спасаясь от укусов москитов. Под кроватью Петр обнаружил фарфоровую «ночную вазу» и, умиротворенный, закрыл глаза. Но сон к нему не шел.

События, которые произошли с ним за это время, то и дело всплывали у Петра в памяти. Отсутствие привычного пения и барабанного боя мешало ему заснуть. Поначалу его раздражал этот шум, но затем Петр стал к нему прислушиваться и эти звуки превратились для него в музыку, поражая ритмами, непривычными для слуха европейца. Петр удивлялся тому, что люди после недели тяжелейшего труда на поле могли часами танцевать и петь. Когда он спросил у Сандры, почему работники после работы на плантации устраивают подобные развлечения, она ответила:

— Сердце нашего народа — это бой барабанов, огонь и духи! Это вуду, бланкс! Без вуду мы бы не смогли сражаться и победить!

«Тебе лично много ли дала эта победа? — иронично подумал Петр. — Ты делаешь то же самое, что и в те времена, когда была рабыней; ты все так же зависишь от управляющего. Он не имеет права тебя продать, но вышвырнуть отсюда без средств к существованию может запросто!»

Петр был уже наслышан о языческом веровании черных обитателей острова, которое было привезено сюда вместе с рабами из Африки и прижилось. Рабовладельцы-плантаторы сквозь пальцы смотрели на то, что их рабы, принявшие католицизм, периодически устраивают языческие ритуалы, отдаваясь диким танцам и песнопению. Ведь они вели себя как набожные католики, как и требовали хозяева. Все изменилось после восстания. Вуду стало стержнем, который объединил рабов, флагом, с которым они шли в бой. После победы Дессалин, император Жак Первый, предполагал даже сделать вуду официальной религией на острове, противопоставив ее католицизму. Но затем понял, что крепкой единоличной власти требуется именно христианство, а не магическое вуду. И католицизм снова стал господствующей религией, которую уже чернокожие священники всячески распространяли и поддерживали. Таким образом христианство и вуду по-прежнему жили рядом, некоторые лоа-духи даже стали похожи на христианских святых. Петр не был ревностным христианином и редко задумывался о том, не нарушает ли он Божьи заповеди, но в тяжкие минуты жизни, как тогда на бригантине во время шторма, он искренне взывал к Богу. Двуличность обитателей острова его раздражала.

— Зачем вам вуду, если вы верите в Иисуса и Царство Небесное? — устраивал он религиозные диспуты с кроткой Сандрой.

— Ты сам ответил на свой вопрос, бланкс. Иисус поддерживает нашу веру, а вуду помогает нам жить.

Когда Петр сказал Сандре, что в следующую субботу хочет пойти посмотреть на танцы и ритуалы вуду, негритянка начала его отговаривать:

— Это может быть опасно для тебя, бланкс.

— Почему?

— Духам-лоа это может не понравиться, и тебе станет очень плохо.

По ее тону Петр понял, что это не пустая угроза. Он знал, что надо бояться не бестелесных духов, а вполне материальных особей, которые на самом деле могут покалечить, а то и убить его.

Размышляя обо всем этом, Петр наконец забылся тяжелым сном. Ему приснился убитый им старший помощник с бригантины — он бил в барабан у огромного костра, на котором, как на вертеле, поджаривали какого-то белого. Петр никак не мог рассмотреть его лица… Он проснулся в холодном поту. За окном было светло — уже наступило утро.

Двери открылись, и в комнату проскользнула чернокожая служанка в белом переднике. Заметив, что Петр не спит, она грациозно присела в поклоне.

— Месье, хозяин через полчаса ожидает вас к завтраку. — И подхватив ловким движением «ночную вазу», негритянка удалилась.

А Петр подумал, что сделает все, чтобы остаться в городе и спать на чистых простынях, не боясь обнаружить в постели какое-нибудь опасное насекомое.