Чартер со смертью

— Дороги очень важны для сообщения, торговли и войны, но сейчас президент Анри направил все силы на строительство крепости Ла-Ферьер в десяти милях от Кап-Анри. Ее возводят на вершине горы, уходящей в облака. Президент опасается, что Наполеон приплывет сюда со всем своим воинством, потому и сделал крепость неприступной. У подножия этой горы, рядом с городом Милот, он выстроил себе чудо-дворец Сан-Суси, так что деньги на ремонт дорог появятся нескоро. Зато Анри живет без забот![39]

Петр понял, что управляющий не одобряет этого строительства. Он и раньше по некоторым высказываниям Ильяса Ферета догадывался о том, что тот не в восторге от их правителя, ему больше нравится деятельность президента соседнего государства, мулата Александра Петиона. И дело не только в том, что это был человек одного с ним цвета кожи.

Ильяс Ферет родился в семье богатого мулата-плантатора, имевшего две сотни рабов. Получив образование за границей, он стал помогать отцу, рассчитывая в дальнейшем полностью взять управление плантацией в свои руки. Но затем произошла Французская революция. Свободные мулаты обратились в Национальное собрание Франции с призывом уравнять их в правах с белыми, но этого не произошло, и мулаты подняли восстание, однако вскоре потерпели поражение. Отец Ильяса был казнен, а их плантация реквизирована в пользу Колониального совета. Оставшись ни с чем, Ильяс включился в революционную борьбу на стороне чернокожих и после победы получил место управляющего государственной плантацией. Его собственность ему не возвратили. Сердцем он был в Республике Гаити, которой управлял мулат Петион, но, имея доходное место здесь, не мог его оставить. Ильяс продолжал надеяться на то, что в будущем купит землю и заведет свою плантацию, но не здесь, а в Луизиане, где рабство по-прежнему существовало.

— Вы взяли с собой в дорогу охрану. Вы чего-то опасаетесь? Война давно закончилась.

— Видимый противник повержен, но есть еще asasen nan mòn yo[40]

, которого никак не могут поймать.

— Ничего о нем не слышал, — удивленно ответил Петр, считавший, что Сандра снабжает его информацией обо всем, что происходит вокруг.

Гарсиа Диего де Кармона был богатейшим плантатором. Его род был одним из старейших на этом острове, обосновался здесь еще со времен Колумба. Дон Диего был одним из «gwo blan»[41], решавших на острове все. Когда началась революция, на их плантацию напали и сожгли, но дон Диего успел уехать с семьей в Кап-Франсе — так назывался раньше Кап-Анри. Он собрал и вооружил большой отряд, куда входили мулаты-«командоры», бывшие надсмотрщики и охотники на беглых рабов. Дон Диего и многие другие плантаторы были недовольны действиями французского правительства, которое фактически бросило колонию на произвол судьбы, прислав для подкрепления комиссара с горсткой солдат, половина которых тут же заболела. Плантаторы вступили в сговор с англичанами, чей флот находился поблизости, надеясь таким образом сохранить на острове рабство. В городе поднялось восстание мулатов и моряков, служивших на кораблях, которые стояли в порту, и все они, почти не встретив сопротивления, оттеснили французские войска. А вокруг города стояла многотысячная армия бывших рабов, в которой не было единства. Каждый отряд имел своего вождя и действовал как хотел, условно подчиняясь Туссену-Лувертюру. И тогда французский комиссар заключил договор с армией бывших рабов. Он пообещал, что рабство будет уничтожено, и они объединенными усилиями взяли город.

Началась поголовная резня белых и мулатов, бóльшую часть города сожгли. Лишь потом Анри Кристоф его восстановил, первоначально сделав здесь столицу республики. Только немногим счастливчикам удалось во время резни попасть в порт и уплыть на кораблях. Во время этой резни погибла вся семья Кармоны, а он с остатками своего отряда ушел в горы. Несколько десятилетий назад эти горы были прибежищем беглых рабов, сейчас же они стали вотчиной де Кармоны, скрывавшегося там со своими людьми. Время от времени он совершал налеты на плантации и селения, вырезая всех поголовно. Неоднократно против него посылали войска, но безуспешно — дон Диего успевал уйти, а затем возвращался, нападая на противников в самых неожиданных местах. Его отряд за это время сильно поредел и теперь составлял десяток человек, а может и меньше.

— Не хотел бы я встретиться с де Кармоной и его людьми. У нас свои счеты, — закончил рассказ Ильяс Ферет.

— Какие?

— Он считает меня предателем. Когда в Кап-Франсе он собирал отряд, я вначале тоже туда записался. Но затем наши пути разошлись.

Ильяс Ферет замолчал, и по его угрюмому виду Петр понял, что он не желает продолжать этот разговор.