Чартер со смертью

— Я знаю историю о том, как вы случайно оказались на этом острове. — Луиза вновь приняла холодный, неприступный вид, как в костеле. И Петру показалось, что мостик, который внезапно пролег между ними, разрушился. — Надеюсь, вы уже освоились? Вам тут нравится?

— Мадам, вы сами сказали, что я здесь по воле случая. Надеюсь, когда-нибудь у меня появится возможность вернуться в родные края.

— Напрасно надеетесь, месье. Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate![43] Вы попали сюда до конца своих дней!

Вблизи Петр заметил, что Луиза не так уж молода, как ему показалось: ей было лет тридцать или около того.

— Мадам, могу ли я сделать вывод, что вы желаете покинуть этот остров?

— Да, вы поняли меня совершенно верно. Это моя заветная, но, боюсь, несбыточная мечта.

— А как же ваша семья? Муж?

Луиза вдруг истерически рассмеялась, затем ее смех перешел в рыдания. Петру стало ясно: нервы этой женщины расшатаны до предела и сейчас она находится на грани обморока. Подтверждая его догадки, Луиза сильно побледнела, ее глаза закатились, и она в беспамятстве сползла со стула на пол. Самое лучшее в таких случаях — это освободить шнуровку корсета, стеснявшего дыхание, и дать женщине возможность дышать свободно. Однако Петр боялся, что в этот момент войдет служанка и все неверно истолкует, а затем расскажет обо всем хозяину. Поэтому он взял флакончик с нюхательными солями и поднес его к изящному носику Луизы. Она вдохнула раз, другой, и ее глаза широко раскрылись от резкого запаха; женщина чихнула. Петр перенес ее на диван, устроил поудобнее, и Луиза окончательно пришла в себя.

— Простите, мадам, что своим глупым вопросом довел вас до обморока, — произнес Петр.

Луиза, полулежа на диване с подложенными под голову подушками, смотрела на него затуманенным взглядом, который постепенно прояснялся.

— Вы ни в чем не виноваты. Возможно, это я приняла возможное за действительное…

— Мадам, вы говорите загадками. Я вас не понимаю.

— Вы не ответили на мой вопрос: вас устраивает жизнь на этом острове?

Мгновение поколебавшись, Петр честно произнес:

— Если бы была такая возможность, я бы немедленно покинул Гаити. Меня ничто здесь не держит. Все мои помыслы за пределами этого острова.

— Значит, я в вас не ошиблась!

И Луиза рассказала ему свою историю.

Она выросла в семье богатого плантатора, в семнадцать лет была помолвлена с молодым человеком, сыном хозяина соседней плантации. Во время восстания рабов ее родные и жених погибли у нее на глазах. Луиза подверглась насилию. Она лежала на полу, обессиленная, в разорванном платье. Над ней склонился огромный негр, собираясь окровавленным ножом отрезать ей голову, как перед этим поступил с ее родными, но его остановил другой негр, приказавший:

— Не торопись, Озуба! Мне понравилась эта бланкс, я не прочь позже с ней развлечься.

Так Луиза стала наложницей Бхекизито. Она хотела жить и больше всего боялась, что ей отрежут голову и нанижут ее на кол, а тело зароют, словно дохлую собаку, без похоронного обряда. Женщина старалась угодить Бхекизито. Тот привязался к ней, влюбился и в конце концов женился.

После революции Бхекизито, бывший командир одного из отрядов, находившихся в подчинении у Анри Кристофа, быстро сделал блестящую карьеру. Этому поспособствовала и Луиза, обучившая мужа, бывшего раба, французскому языку, грамоте и письму. Она ненавидела человека, солдаты которого вырезали всю ее семью и убили ее жениха. Луиза дважды рожала, но ее дети умирали, не дожив до года. Со временем желание убежать с острова становилось все сильнее. Раньше Луиза была белой рабыней Бхекизито и он держал ее под замком. Но с годами, видимо, уверившись в том, что его «бланкс» никуда не денется, он стал давать ей больше свободы. Теперь за Луизой приглядывала лишь Белла, та самая негритянка, которую Петр видел в костеле. (Ожидая доктора, хозяйка отослала ее на рынок.)

Лишь отчаяние заставило Луизу сразу же открыться Петру — белому человеку, случайно оказавшемуся на острове и, она была уверена в этом, также мечтавшему отсюда убежать. Ведь только безумец захочет остаться тут навсегда!

Петр подумал, что новая фамилия, которой нарек его Ильяс Ферет, вполне соответствует его намерениям.

— Ваше лицо внушило мне доверие, — продолжала Луиза. — Я заметила вас еще в костеле. Когда вы подошли ко мне и представились, я растерялась… Со мной была Белла. Мне пришлось молча уйти. Я не могла поступить иначе.

Решив обязательно встретиться с Петром, Луиза стала жаловаться мужу на резкие боли в животе. После лечения у «травяного доктора» она сказала, что боли лишь усилились, и попросила прислать ей врача-«бланкс». Зная, что в скором времени может вернуться ее охранница и соглядатайка Белла, Луиза решила сразу начать разговор, чтобы понять, может ли она рассчитывать на Петра.

— А почему вы не вызвали Мишеля Пиерре? Он ведь тоже белый и, вероятно, мечтает сбежать отсюда.