Когда Александра вошла в палату, то больного не обнаружила. Это не встревожило медсестру, потому что Гульбанкину не прописан постельный режим, и он мог отправиться в парк на прогулку. Она отвлеклась на свои дела, а когда через час снова заглянула в палату, то удивилась, что пациент ещё не вернулся. Медсестра выглянула в окно и увидела, как к крыльцу подъехало такси и из него вышел Эдуард Аркадьевич. Даже со второго этажа Александра разглядела, что тому просто худо, он поднимался по ступеням держась за сердце и судорожно хватал ртом воздух. Она кинулась вниз, чтобы помочь добраться до палаты.
— Вы с ума сошли! Почему нарушаете больничный режим! Сняли свою пижаму и отправились по своим делам. Только-только отлегло!
— Простите меня Александра Андреевна, что заставил вас волноваться. — с отдышкой почти прошептал Эдуард опираясь на руку медсестры.
В палате она помогла Эдуарду переодеться и уложила на кровать, позже сделала укол и пациент тревожно уснул. Когда приехала Марина со связкой бананов и сеткой апельсинов, то снова не смогла с ним поговорить. А медсестра пояснила ей, что Гульбанкину не лучше, что-то его сильно встревожило сегодня, и Эдуард оказался снова на грани приступа.
— Странно, Эдуард разговаривал с кем-то по телефону?
— Он уезжал куда-то, приехал буквально двадцать минут назад на такси. Еле ноги волок пока поднимался в палату. Я доктору ещё ничего не сказала, он на операции сейчас.
— Прошу вас, не сообщайте врачу, а я завтра приеду и поговорю, чтобы больной соблюдал режим.
— А вы кто ему? — Александра не увидела кольца на безымянном пальце эффектной женщины.
Марина почему-то растерялась в первое мгновение и подумала про себя, что по большому счёту она никто, так рядом постоять пришла. Женщина криво ухмыльнулась:
— Я друг, просто друг. — она протянула фрукты. — Вы передадите нашему сердечнику?
— Конечно!
То ли от уколов, то ли от стресса последних дней Гульбанкину снились сны. И как будто не сны вовсе, а реальность, его прошлая реальность. Он вспомнил до мелочей, что происходило в тот день, где кто сидел, что выпивал и даже, то что было одето на каждом из участников этой драмы.
Несмотря на приоткрытые окна в комнате висел тяжёлый дым от множества выкуренных сигарет. В этот день, на удивление самого Гульбанкина, он проигрывал, что случалось довольно редко. Этот факт его тупо раздражал, и после очередного неудачного кона он решил остановиться. Эдуард не переживал из-за потери денег, подумаешь четыре сотни долларов! Он разволновался из-за того, что вдруг почувствовал, как теряет невидимую, телепатическую связь с партнёрами и нить игры. Бывало за вечер из кармана уплывали довольно приличные суммы, но на это и была игра, за удовольствия надо платить! Гульбанкин наслаждался своим азартом, а не возможностью получить какую-то прибыль. Но сегодня, с самого начала всё пошло не так. Эдуард начал копаться в поисках причины своей сегодняшней неудачи и кажется нашёл. В их среде не принято совать свой нос глубоко в личные дела, вне этого круглого стола они не дружили. Конечно, знали «ху из ху», но называли друг друга без пиетета Костями, Серёжами, Эдиками, Володями. Место их встреч менялось редко и в круг участников попасть с улицы было невозможно, кто-то кого-то приводил или рекомендовал. Сегодня собрались шесть человек, игра щла по-крупному, ставки взвинчивал самый молодой мужчина из всех присутствующих по имени Родион. Он был новичком в их компании, однако кто он, откуда, какой пост занимает, женат ли, имеет детей, никто не интересовался. Да и зачем? Встретились для другого. Родион нервничал, но старался это скрыть, пот скапливался на висках и тонкие пальцы вздрагивали, как будто их кто-то невидимый дергал за ниточки. Участники шутили, перебрасывались репликами, мелкими глотками выпивали кто херес, кто просто воду, почти все курили и никто не замечал накалённой атмосферы исходившей от Родиона. И только Эдуард ощутил это напряжение и прелесть беспечной игры потерялась. Проигравшись очередной раз Гульбанкин поднялся из-за стола и развёл руками, мол я пасс. Его никто не держал и не уговаривал— колхоз дело добровольное, и только Родион стрельнул в отчаянии глазами— его проигрыш составлял уже приличную сумму. Гульбанкин вышел из комнаты и притворил за собой дверь. На кухне, пошарив по ящикам, нашёл банку «Карт Нуар» и заварил в прозрачном френч-прессе ароматный напиток. За окном спускались сумерки, и заходящее солнце окрасило сугробы в розовый цвет. Стояла ранняя весна и из-за приоткрытого окна доносился лишь монотонный звук капающей воды, которая стекала с прозрачных сосулек. Дом, где они сегодня встречались, находился за городом и владел им очень богатый человек, который сидел сейчас за игровым столом. Эдуард нашёл на полках чашку, налил заварившийся кофе и вернулся в просторную, обставленную дорогой мебелью гостиную. Товарищи, закончив игру, начали подниматься со скрипом отодвигая стулья и лишь Родион сидел без движения уставившись на колоду карт в центре стола. Неожиданно он воспрял и завертел головой в разные стороны: