Чарующая бесполезность

Семён Семёнович Мешковец сегодня, как никогда был похож на серый, обвисший мешок и немного соответствовал тому прозвищу Мешок, которое дали за глаза его коллеги. Подчинённые, которые собрались в его кабинете, знали, что периодически его мучают жуткие приступы язвы. Ложиться в клинику Семён Семёнович категорически не собирался, так лечился народными средствами, которые выискивала жена— прополисом, картофельным соком, настойкой из зверобоя и чёрного гриба Чага. Мешковец ворчал, мол ты мне ещё жабьи пупки засуши, растолки потом добавляй в водочную настойку, так хоть интерес к употреблению появится, не то что микстуры с отвратительным вкусом и запахом. Он не спал всю ночь, но к утру боль в животе утихла, зато времени для сна осталось около часа, вот от этого мучительного времени выглядел он помятым, бледным и измождённым, лишь одно радовало— боль не возвращалась. Мешковц первым обратился к Земскову Владимиру Фёдоровичу и попросил не тянуть резину, а докладывать быстро и ясно, потому что через час у него должна появиться чёткая картина происходящего. Он глянул на часы— в Министерстве надо появиться через час, а выйти придётся раньше, чтобы было время на дорогу. Что-то наверху особенно разволновались по поводу насильственных смертей связанных с пиковым валетом. Земсков, которого прозвали Карамболь за лысую как биллиардный шар голову, вытер со лба пот и открыл чёрную папку.

— Значит так: мы, с помощью товарищей из районной прокуратуры, обшарили все помойки и контейнеры в одну и в другую сторону в районе посёлка Свияга, и, самое удивительное, что обнаружили там вещи покойного еврея Ашкенази Зиновия Рудольфовича. Сумка-баул вформе саквояжа из дорогой кожи. Даже странно, что никто не обратил на неё внимание, хотя это объяснимо— бомжи рыщут по городским свалкам, за город нос не суют, а водители зашвыривают мешки с мусором не рассматривая содержимое контейнеров. Внутри только личные вещи— пара рубашек, трусов, носки, бритва, одеколон. Перевернули и перетрясли не только мусорку и в округе, но документов, бумажника, телефона и других вещей не обнаружили.

— Вы уверены, что это багаж убитого? — хоть Мешковец был старше всех присутствующих как по возрасту, так и по званию, однако обращался к подчинённым всегда на вы и не потому что держал дистанцию, а потому что уважал, знал— хлеб полицейского суров и горек, сам начинал с участкового.

— Уверены. На ручке оказался прикреплена багажная бирка из Шереметьева. Мы проследили весь путь еврея с того момента, как он приземлился в России. По номеру на бирке сотрудники аэропорта определили владельца, им оказался Ашкенази. Весь день он провёл в Москве, с кем встречался и что посещал установить не удалось, но всплыл он поздним вечером на Ленинградском вокзале, приобрёл билет на «Сапсан». В Санкт-Петербург Ашкенази прибыл ранним утром на Московский вокзал как раз за три дня до того, как обнаружилось его тело. Уехал в город на такси или другим видом транспорта не известно.

— Что у вас? — Семён Семёнович глянул на Шапошникова. — У вас есть все основания для задержания Гульбанкина? Он человек в городе и в бизнесе известный, большие средства жертвует на благотворительность. Не ровён час средства массовой информации начнут трепать нас, как Тузик грелку.

— Всё не просто, Семён Семёнович. Проверяем, но пока прямых доказательств у нас на Гульбанкина нет, только то, что в его доме при обыске были найдены некоторые вещи предположительно имеющие отношение к двум первым жертвам. В этот дом лезут все кому не лень, пока хозяин находился в больнице, кто-то там что-то искал, так могли и подкинуть улики.

— Что за улики?

— Баночка с гримом и пуговица. Всё это лежало в пластиковом пакете, в нижнем ящике письменного стола. Отпечатков пальцев на предметах нет. Частички грима обнаружили французские криминалисты на карте, найденной возле мёртвого тела Троепольского. Однако мы не можем с точностью сказать, тот ли это грим. Надо делать официальный запрос во Францию для того, чтобы они прислали химический анализ вещества. На это уйдёт много времени, и вдруг нам это ничего не даст. А вот пуговица точно с рубашки Ашкенази. Ещё на него, как на убийцу, указывает то, что он был в доме во время смерти Сатырова. Таксист точно указывает на бизнесмена.

— И зачем ему держать всё это дома? Гульбанкин же не идиот! И за каким лешим он поехал убивать Сатырова на такси? Что он сам об этом говорит?

— Клянётся, что никого и пальцем не трогал, что приехал к Отару Сатырову, чтобы предупредить об опасности, но тот уже был мёртв. В любом случае пришлось выпустить бизнесмена, адвокат добился для него свободы под хороший залог и подписку о невыезде, ну а мы будем выяснять— эта свобода для него временная или постоянная.

— У самого Гульбанкина есть какие-нибудь версии случившегося?

— Есть, но какие-то корявые. Он рассказывает о некоторых личностях, о которых толком ничего не знает. И если это не плод его воображения, то мы найдём их.