Час «Ч», или Ультиматум верноподданного динозавра

– Неарх привёл флот в низовья Дона. Там, разгрузив суда, сжег их и основал крупное поселение. Не спалил он единственный корабль – большую, на 170 вёсел, триеру с мощным тараном на форштевне. Её затопили в Таганрогском заливе, вблизи от дельты Дона. Такой вот деревянный футляр в сорок метров длиной, а в нём захоронен тот самый изумруд Трисмегиста. Как вы, русские, говорите, – концы в воду! Когда я раскрутил, наконец, эту шараду, пришлось засесть за изучение русского языка. И вот я – здесь, и мы с вами, дорогой Глеб, уже на новых началах строим наше предприятие. Маленькое предприятие, которое принесёт нам чрезвычайно большую прибыль! (Га-га-га!)

– А вы уверены, что я с вами буду что-то там строить?

– А разве я оставляю вам иную возможность? – бритоголовый Дик прожёг его глазами, в которых жила чёрная пустота «уаки» – могилы.

Потом Дик спрятал свой «могильный» взгляд, как убирают стилет в ножны. И дружелюбным тоном обратился к притихшему молодому человеку:

– Знаете, сколько может потянуть такой камушек на аукционе Кристи? Впрочем, до аукциона ещё надо дожить… В общем, так: немедленно возвращайтесь в экспедицию и во всем слушайтесь Тарана. Он знает, что нам нужно.

* * *

Глеб, измочаленный и сломленный, покинул номер. Уакеро выждал пару минут и произнёс в пространство:

– Давай сюда!

Дверь из спальни отворилась, и на пороге возник Таран.

– Ты впрямь подаришь жизнь этому шнурку?

– Я что, похож на шизофреника? – включил Дик свою знаменитую улыбку.

– А какого ж лешего ты распинался перед ним, толкал всю эту бодягу про изумруд?

– Наш сосунок должен поверить, что мы опять – партнёры. Тогда он не бросится писать заявления в ваши замечательные «органы». Да и тебе проще будет его убрать, пока он не паникует.

– Ну, об этом не переживай! – хмыкнул лениво менеджер. – Для меня этой амёбе бошку оторвать – что сморкнуться.

– Вот и сморкнись. От меня он не должен попасть ни домой, ни в органы, только к ангелам небесным. Там его уже заждались!

* * *

Тем временем «сосунок», погруженный в тяжкие мысли, мерил шагами набережную Фонтанки. Похоже, мистер Кольт опять держал его за простачка! «На сколько может потянуть такой камушек?». На пожизненное заключение! Дураку ясно: такой «камушек» – не для аукционов. А теперь – вопрос на засыпку. Кто готов выложить состояние в обмен на камень, дарующий власть над миром? Очередной Гитлер, маньяк новой формации?

Платонов-младший верил в те смутные вещи, которые отец презрительно именовал «гнилой мистикой». Глеб знал: судьбы земные вершатся не на земном плане. Так на кого же готов сработать наш вездесущий уакеро? Кажется, этот чёртов Дик и вправду может стать гробокопателем – для всего голубого «шарика».

Ну ничего, я вам покажу! И тебе, красавчик-уакеро, и твоему человекообразному менеджеру!

Блуждающий взгляд Глеба упал на грязноватую гладь Фонтанки – и почудилось, будто из глуби прорисовался абрис высокого собора. А со звонниц, упрятанных под мутной водой, ударил тревожный набат: сперва еле слышно, потом – громко, во всю мочь. В ту же секунду Глебов затылок взорвался ослепительной молнией, после чего стало темно и тихо.

Убийца бросил шипастый кастет в Фонтанку, приподнял мёртвое тело и усадил, прислонив спиной к перилам. А рядом выставил из пакета бутыль из-под водки, граненый стакан и надкушенный бутерброд с дешевой колбасой. Оттуда же извлек бейсболку, нахлобучил на проломленную голову «алкаша». Перед тем, как раствориться в ближайшем переулке, бросил через плечо:

– Твой счет закрыт. Отдыхай, Питерский!

Доска объявлений

К сведению господина, забывшего в туалете нашего ресторана, подле застреленного посетителя, свой пистолет. Вашу «Беретту 92 FS Brigadier» вы можете получить у дежурного администратора.

Глава 19

ДЕДУШКА РУССКИХ ХАКЕРОВ

(Санкт-Петербург, 20.. год)

Ступив на землю Северной Пальмиры, Роджер первым делом заглянул к коллегам в здешнее территориальное управление ФСБ – знаменитый Большой Дом на Литейном. («Самое высокое здание в стране, – шутили „с бородой“ местные острословы. – С первого этажа 101-й километр просматривается, а с верхнего – вся Колыма!»). Начальник Петербургского управления, разумеется, был оповещён (хотя и в самом туманном виде) о визите Ледогорова. А потому гарантировал высокому московскому гостю транспорт, связь и необходимое прикрытие. Для чего в распоряжение Роджера был выделен специальный сотрудник – майор Полесьев.

Из Большого дома подполковник направил стопы к доценту Бомжу. Поднимаясь по широкой лестнице старого петербургского дома и насвистывая «В Кейптаунском порту», Ледогоров рисовал себе сомнительного этого персонажа. Старый хиппи, облезлый и обозленный – небритый-нечёсанный, воняющий козлом гражданин человечества. Господин Протест, живая пощёчина общественному вкусу и обонянию.