Час волка

— Минуточку, — сказал Майкл. — Еще я хочу кофе. Черный, без сахара. И три яйца — сырые яйца у вас есть?

— Да, господин.

— Хорошо. Хочу, чтобы было три яйца в скорлупе.

Выражение лица человека показало, что он не уловил смысл просьбы.

— Прошу прощения?

— Три яйца. Сырые. В скорлупе. Ясно?

— О… да, господин. Ясно.

Он пятясь вышел через дверь и аккуратно закрыл ее.

Майкл подошел к металлическому квадрату, закрывавшему окно, и пальцами подергал его. Тот не шелохнулся, болты держали его мертво. Он увидел шнур и дернул за него, отчего на потолке появился маленький светящийся шар. В шкафу висело его серое пальто с отворотами из черного бархата, но ничего другого из одежды не было. Он осмотрелся. Это была комната в спартанском стиле, передвижная тюремная камера. Не вызывало сомнений, что солдат в коридоре охранял его, но были ли в вагоне другие солдаты? Далеко ли они от Берлина? И где Чесна и Мышонок? Он даже не знал, сколько времени прошло с той засады, но сомневался, что был без сознания дольше нескольких часов. Итак, если восходит солнце, то собрание Бримстонского клуба было прошлым вечером. Видел ли Сэндлер, что осталось от его сокола? И если Майкл находится на пути к допросу в гестапо в качестве шпиона, то почему лакей все еще обращается к нему «барон»?

Вопросы, вопросы. И ни на один из них пока еще нельзя ответить. Майкл сделал два шага к столику, набрал в пригоршню воды и смочил ею лицо. Рядом с тазом было сложено белое чистое полотенце; он вытерся им. Затем набрал в пригоршню еще воды и в несколько глотков вылакал ее. Рядом на стене висело зеркало. Майкл глянул на свое отражение. Белки глаз слегка покраснели, но явных следов от ударов кастета не было. Пальцами он осторожно пощупал шишки на голове, одну прямо над левым виском, а другую на затылке. Удары, каждый из которых мог бы его убить, были нанесены не в полную силу. Это значило, что Сэндлеру или еще кому-то он был нужен живым.

Зрение его было все еще нечетким. Ему нужно избавиться от этой расплывчатости ощущений, и сделать это поскорее, потому что у него не было никакого представления, что ожидает его впереди. Там, на дворе «Рейхкронена», он допустил ошибку, не дав волю своим инстинктам. Он должен был уловить фальш в пьяном поведении Сэндлера и должен был услышать приближающегося к нему сзади человека много раньше, чем услышал. Ну, урок был получен. Он опять недооценил Гарри Сэндлера.

Он застегнул воротник и повязал белую бабочку. Не стоит идти завтракать в непрезентабельном виде. Он подумал про фотографии, которые нашел в номерах полковника Эриха Блока, про изувеченные лица жертв чего-то страшного, испытывавшегося на острове Скарпа. Что известно Сэндлеру про новый проект доктора Гильдебранда? Или про Стальной Кулак и нарисованные Франкевицем пулевые отверстия на зеленых листах? Пришла пора это выяснить.

Майкл взял из шкафа пальто, надел его, еще раз проверил в зеркале галстук, а затем сделал глубокий, проясняющий голову вдох и открыл дверь.

Солдат, ожидавший снаружи, сразу же извлек из кобуры свой «Люгер». Направил его Майклу в лицо.

Майкл скупо улыбнулся и поднял руки вверх. Пошевелил пальцами.

— В рукавах у меня ничего нет, — сказал он.

— Идите.

Солдат движением пистолета показал влево, и Майкл пошел по качающемуся коридору, сопровождаемый солдатом, идущим в нескольких шагах позади. В вагоне было еще несколько других комнат, по размеру похожих на ту, что занимал Майкл. Он понял, что это был не тюремный вагон: здесь было слишком чисто, деревянные перегородки были лакированные, а бронзовые детали сверкали. И все же в воздухе ощущался терпкий запах, густой дух пота и страха. Что бы ни происходило в этом поезде, оно не способствовало здоровью.

Второй солдат, тоже вооруженный «Люгером», стоял при входе в следующий вагон. Майклу показали продолжать движение, он прошел в дверь и очутился в роскоши.

Это был красивый вагон-ресторан, стены и потолок которого были отделаны темным розовым деревом, а пол устилал золотистый персидский ковер. Сверху свисала бронзовая люстра, а вдоль стены — бронзовые светильники. Под люстрой стоял стол, накрытый белой скатертью, за которым сидел пленитель Майкла.

— А! Доброе утро, барон! — Гарри Сэндлер встал, широко улыбаясь. Он казался прекрасно отдохнувшим, на нем был красный шелковый халат с вышитыми на груди инициалами в готическом стиле. — Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне!

Майкл оглянулся. Один из солдат вошел и встал около двери, с «Люгером» в руке. Майкл прошел к сервированному для завтрака столу и сел напротив Сэндлера, где ему накрыли прибор из темно-синего фарфора. Сэндлер вернулся на свое место.

— Надеюсь, вы хорошо спали? Некоторые люди испытывают трудности со сном в поездах.

— После первой пары тумаков я заснул, как ребенок, — сказал Майкл.

Сэндлер рассмеялся.

— О, это великолепно! Вы сохранили чувство юмора. Очень впечатляет, барон.

Майкл раскрыл салфетку. Для него были приготовлены пластиковые инструменты для еды, в то время как у Сэндлера — из чистого серебра.