Часовая башня

— Хорошо. Но, Лера не хочет ехать с тобой.

— Пусть сама скажет, — прошла несколько шагов вперёд Инга.

— Возьми её на выходные.

— Я буду в Питере. Договариваюсь о новом месте работы.

— Возьми её с собой.

— Нет. Будет мешать.

— Как хочешь. Но, не переживай, если она выберет Выборг.

— Почему ты не хочешь ничего делать для того, чтоб искать работу, где тебя будут понимать лучше, с большей загрузкой, а соответственно и премиями? — прорвало Ингу.

— Для того, чтобы о тебе кто-то узнал следует буквально кричать о себе. Иначе — пустота и тишина.

— Хорошо. Но почему же я не стесняюсь этого, пытаясь сменить город и место работы? — остановилась на секунду Инга. Паше показалось, имела сказать сейчас куда больше чем было произнесено. Но была в отца сдержана.

— Да потому, что тебе важнее заявить о себе, чем просто работать архитектором. А это можно и здесь. Следует лишь только делать своё дело и тебя заметят, если оно выполнено достойно. Проектный институт уже само по себе то место, являющееся рекламой для тебя. Сами мы ничего не можем, пока обстоятельства не сложатся так, что о нас каким-либо чудесным образом всем станет известно. И тогда уж берегись. Но это дело случая, и вовсе никак не зависит от того как крупен тот город в котором ты живёшь.

— Ты не хочешь кричать о себе. А мог бы, — пошла дальше Инга.

Теперь точно знал, не обернётся.

— Я не люблю повышать голос, — испугался той громкости, с которой произнёс фразу.

Мгновение постояв в нерешительности, шагнул за ней. Не догонял. Просто проводил до перекрёстка, где должны были повернуть в разные стороны. Остановилась у светофора. Он так же, но, чуть поодаль, у входа в продуктовый. Ждал, обернётся ли.

Не обернулась.

Повернув за угол, побрёл в сторону старого города.

Ничего. Он не отрёкся. Просто не стал упрашивать. А это не самое страшное, что могло бы произойти. Ещё есть дорога назад. Это всего лишь перекрёсток, и с улицы, прошедшей сквозь него, обогнув квартал можно повернув налево, сделав круг опять вернуться на это место.

Обернулся.

Шла ускорив и без того быстрый шаг. Не обернулась.

Видел впереди часовую башню. Бывшую колокольню старого лютеранского собора, что теперь стоял в развалинах у её подножия.

— Мама, а ты веришь в Бога? — спросил, входя в комнату.

— Что это ты прямо с порога о таком?

— И тем ни менее. Мы никогда не говорили с тобой об этом.

— Верю.

— Ты лютеранка?

— Нет. Православная.

— А папа?

— И он тоже православный, но венчался с бабушкой в Лютеранской церкви.

— А я крещёный?

— Да, в православном храме. Но, это было давно и в другой стране. Почему ты начал разговор об этом сегодня? Что-то случилось?

— Просто, хочу узнать больше о Боге.

Глава III. Ангел-хранитель

— Получен приказ о выводе эскадры из Гельсингфорса, — объявил во время ужина в кают-компании каперанг Вильков.

— Мы оставляем Финляндию?

— Да Александр Яковлевич. Безусловно. У нас было время на то, чтоб подчиниться, или нет новому начальнику Морских сил Балтийского моря.

Как вы знаете, после смещения Развозова, его обязанности исполняет каперанг Щастный. Наш крейсер не попадает в первую партию, которая будет состоять из четырёх линейных кораблей и трёх крейсеров. Они выходят послезавтра утром. Наша очередь вторая

По-разному встретили офицеры это событие.

Кто с возмущением, кто с горечью потери. На их глазах страна теряла не только свои территории, но и, казалось оставалось где-то позади, в прошлом то, хорошо знакомое, к чему каждый привык с детства, прежняя жизнь. Понимали, уходя из Гельсинфорса, больше уже никогда не вернуться в ту Россию, что была их Родиной. Новая, зарождающаяся на глазах станет для них вражеской, не принимая в себя, как прежнее, неугодное ей сословие, отжившее свой век. Те немногие из них, что будут ещё нужны перерождающемуся заново флоту, вскоре будут расстреляны. Только единицам удастся найти общий язык с новой властью, затеряться среди её новых традиций, порядков и уставов.

Сроднился за последние годы с командой, но самые близкие для него люди на крейсере были, сам каперанг Вильков, иногда бывавший на званых обедах в квартире Якова Карловича и лейтенант, Володька Карпов, с которым в 904-ом вместе пришли после училища на флот гардемаринами, сразу же записавшись добровольцами на русско-японскую войну. Это ему в детстве он подарил удило.

Казалось; Балтика навечно связала их вместе. Но, как и всему в жизни, и этому должен был прийти конец.

После полученного 3 марта текста акта отречения государя императора, числящийся ещё командующим флотом, адмирал Непенин не спешил с его оглаской, из-за обстановки, сложившейся на флоте к тому моменту. И, теперь, когда на кораблях всё же узнали об этом страшном событии, накаленность атмосферы несколько спала.

Но, вскоре командующий флотом вице-адмирал А. И. Непенин, шедший на Вокзальную площадь в воротах Свеаборгского порта, предательски был убит в спину.