Часть их боли

Стояла ночь. Он исподлобья глядел на склонивших головы жрецов и детищ Раум. Сердце его заколотилось, но он величаво двинулся по дорогим сатрий-арайским коврам, одетый в церемониальный балахон, сковывающий движения из-за обилия драгоценностей. Храм обставили бронзовыми чашами, завесили гобеленами, овеяли многочисленными благовониями, которые забивали нос и дурманили. Юлиан шел точно пьяный. Он проходил между всеми босой – и его пропускали. Вид покоящейся у стены Раум добавлял к опьянению чувство смутного отвращения к тому, что произойдет дальше. Он не видел это глазами Латхуса, потому что наемник был рожден много позже церемонии, но знал, как это произойдет, – и его нутро переворачивалось.

«Я иду путем Иллы. Нехотя прохожу ступень за ступенью его жизненный путь: Вестник, королева, дворец, теперь Раум. Что же меня ждет впереди?»

Он приблизился к ней, поклонился, разглядел свои босые ступни и желтую известняковую крошку между пальцев. Затем поднял глаза. Раум тоже тревожилась: судороги волнами прокатывались по ее безобразному телу, а глаза всех зараженных постоянно оглядывали зал, ожидая подвоха. Отростки потянулись к подошедшему, и он отодвинул их, чтобы освободить путь. Она тяжело извернулась, подставив пятнистый рыхлый бок, снова содрогнулась, как в припадке смерти, и Юлиан увидел, как ее чрево забурлило.

Ему протянули церемониальный кинжал, украшенный яхонтами.

Сделав надрез, Юлиан запустил руки внутрь толстого брюха и стал искать посреди слизи, которая потекла по его рукавам, пока не нащупал дитя. Оно лихорадочно дергалось, тут же оплело его руку десятками маленьких отростков – белых, полупрозрачных. Затем жадно подтянулось к нему. Однако оно было еще слишком слабым, чтобы поползти по руке выше, поэтому только обвисло, безвольно задергалось. Стоит сжать ладонь – и оно погибнет. Он очистил его от гадкой белесой слизи, а затем и вовсе прижал к своей груди, будто младенца. Тогда дитя по-хищному обвило его шею, отчего слизь заляпала драгоценный балахон, и Юлиан, чувствуя явное нежелание, но превозмогая себя, поднял существо еще выше, пока оно само не поняло, куда надо двигаться. Когда это случилось, – а случилось это неожиданно быстро, – он пошатнулся, инстинктивно попытался схватиться за ускользающий от него хвост. Его подхватили. Он захрипел, силясь успокоить себя, что так надо, молил, чтобы дар тоже не сопротивлялся. Внутри него шевелилось создание, оплетало органы… Ему было плохо. Грудь будто придавили кузней, а в горло сунули горящий факел. Он чувствовал, как отростки скользнули вверх, по глотке, отчего стало тяжело дышать, как зашевелились у носа, протягиваясь дальше. А потом вспышка боли. И сознание его померкло. Он погрузился в темноту, где его подхватили с десяток бережных рук.

* * *

Спустя три месяца

Элегиар

Илла Ралмантон лежал в малой гостиной, надушенный любимыми апельсиновыми духами и облаченный в тяжелую парчу.

– Что значит след потерялся? – злился он.

За последний год он не изменился, разве что лицо из-за морщин стало казаться мельче, суше. В то же время одежд на нем знатно прибавилось, и под его прекрасную мантию теперь можно было спрятать еще двоих таких же советников, которых никто и никогда бы не нашел. Подле него стоял наемник Тамар, склоненный в поклоне.

– Я ищу, – отвечал тот.

– Уже следовало найти его! Дрянь, какая может идти речь об отведенных мне годах жизни, если они закончатся, стоит королю поинтересоваться, где дитя Гаара? Негодяй, подлец! Сбежал, да так нагло! Куда он мог пойти?!

– Я ищу, – терпеливо повторил наемник.

– Паршиво ищешь! – вспыхнул Илла. – При твоих возможностях он уже должен был лежать у меня в ногах, закованный в кандалы, раз уж не захотел по-хорошему! Проверили все северные тракты, вплоть до прибрежных Аль’Маринна и Ор’Ташкайя?

– Проверили. На корабль он не садился.

– Точно?

– Да.

– Хорошо. Хотя у него и могут быть союзники на Севере, но, видимо, он к ним не пошел. А Голубой путь? За эти месяцы он мог, сверкая пятками, добраться до Ноэля, в свои родные земли, где жил с матерью! Ты узнал подробнее, Тамар, о тех слухах, которые ходят про возвращение графского сына? Графиня действительно пропала?

– Разузнал, да. Графиня Мариэльд де Лилле Адан исчезла. Ноэль захвачен соседним Детхаем, а незнакомцы, выдававшие себя за Юлиана, – лжецы. Он туда не пошел. Мы проверили все графство.