Частная жизнь импрессионистов

Девочки начинали работать в 12 лет. У многих не было отцов, и они знали только непостоянных «отчимов», которые дрейфовали, как парус на ветру: проводили весь день в пивных и жили на заработки своих работающих женщин. Иногда повивальная бабка забирала новорожденного в приют, но обычно младенцы оставались в доме и росли в общей сутолоке и грязи, разделяя с остальными членами семьи все лишения.

Из этих лачуг, где в одной каморке теснилось по четыре-пять человек, как ни удивительно, выходили молодые, свежие, яркие девушки, обаятельные в своих дешевых, но чистеньких нарядах. Если верить Ривьеру, ни одна из них не сокрушалась по поводу своей бедности, в «Мулен де ла Галетт» неизменно царили веселье, смех и песни; в таком месте не было смысла беспокоиться о завтрашнем дне. И эта мельница с ее счастливыми, жизнерадостными, шумными посетителями стала творческой мечтой Ренуара.

Однажды, когда он работал у себя в мастерской на улице Сен-Жорж, явился Лами с подрамниками в руках. Заметив эскиз террасы «Мулен де ла Галетт», нарисованный Ренуаром по памяти, он заявил, что тот просто обязан написать это место. Идея представлялась соблазнительной, но трудновыполнимой: необходимо было найти натурщиц и какой-нибудь сад для работы. Однако поразмыслив, он решил, что вообще-то подобный сюжет надо писать на месте, с натуры. Если бы ему удалось снять недорогое жилье в верхней части холма, вероятно, он мог бы остаться там на все время работы над картиной, убирая холст куда-нибудь на ночь.

И однажды обжигающе жарким утром они с Ривьером отправились с улицы Сен-Жорж на вершину Монмартра. Поиски повели их мимо Сакре-Кёр вдоль улицы Кадет за угол, на улицу Корто и дальше вверх по северному склону холма. Вдоль улицы Корто, похожей больше на узкую аллею, тянулись старые полуразрушенные дома и длинные крошащиеся стены. В раскаленном летнем зное росшие за ними деревья, протягивая ветви над верхним краем этих каменных заборов, давали спасительную тень.

На полпути вверх по левой стороне они увидели над огромной старинной дверью, украшенной резными завитками и багетом, вывеску «Меблированные комнаты внаем». Здание в стиле XVII века с обвитыми плющом стенами было одним из старейших на этой улице. Некогда оно представляло собой что-то вроде пристройки к другому, более величественному дому, но того больше не существовало.

Распахнув калитку, ведущую во двор, Ренуар увидел два приземистых строения, соединенных по первому этажу коридором. За ними простирался очаровательный сад. Войдя в ближнюю дверь и проследовав по коридору, они снова очутились на улице, на запущенной лужайке, заросшей ромашками. Обсаженная деревьями дорожка пересекала ее по всей ширине и вела к фруктовому саду, травяному огороду и густому кустарнику, посреди которого возвышались пирамидальные тополя. Две комнаты сдавались за 100 франков в месяц, а в коридоре было удобно оставлять холсты. Ренуар тут же направился в левое крыло здания. (В правом теперь располагается музей Монмартра.)

Летом 1876 года он написал несколько своих самых известных картин в этом саду на улице Корто, в том числе «Качели», на которой в образе элегантной дамы в белом платье с голубыми бантами, задумчиво прислонившейся к левому креплению, изображена Жанна, одна из монмартрских жительниц, приходившая потанцевать в «Мулен де ла Галетт».

Ренуар познакомился с ней в своей обычной манере. Мать Жанны первый раз явилась туда с выражением несгибаемой решимости на лице. Она буквально тащила за собой обворожительную, но сердитую дочь, чья хмурая гримаска очаровала Ренуара. Он рисовал девушку весь тот и следующий день вместе с Лами и Ривьером, которые установили рядом с ним свои переносные мольберты, между тем как их модель хранила сердитое молчание. Ее мать сидела неподалеку, с удовольствием рассказывая им истории из своей жизни. В конце концов, когда она убедилась, что Ренуар и его друзья – милые молодые люди, не имеющие дурных намерений, Жанне было позволено позировать одной.

Ее настроение мгновенно переменилось, и она проявила живой интерес к Лами и Ривьеру. Завязалась учтивая беседа, Лами рассказывал старые сентиментальные байки. Потом, сосредоточив на нем свое внимание, Жанна начала петь последние модные песенки из репертуара местных кабаре. Оказалось, на самом деле сердило ее то, что мать обращалась с ней как с маленькой девочкой. А у нее был тайный возлюбленный, с ним она проводила дни напролет в Буживале, между тем как ее матушка думала, будто она работает в парикмахерской.

Жанна не хотела позировать, потому что это отнимало драгоценное время, которое можно было провести с возлюбленным. Ренуар решил проблему, попросив познакомить с ее молодым человеком и став для Жанны самым надежным алиби. Позируя для «Качелей», она томно рассказывала о том, чем они с Анри Д. занимались, когда она не позировала Ренуару.