Частные уроки

-- Да, конечно, -- сказал Фили, но не смутился, взял ее ладони в свои и посмотрел в светящиеся в темноте искорки ее глаз. -- Николь, я люблю тебя.

Она ответила ему страстным поцелуем.

-- Фили, включи пожалуйста свет, -- сказала она, когда они утомились от поцелуя и наступила тягостная пауза.

Он покорно нащупал выключатель.

Она повернулась к нему спиной, расстегивая свою бирюзовую кофту из тончайшей шерсти. Он помог ей снять ее и повесил кофту на спинку стула. Она повернулась к нему, и улыбаясь загадочно-чарующее, принялась развязывать ему галстук.

Фили хотелось кричать от восторга. Рассказать всему миру о своем счастье и о своей любви к ней. Он до конца еще не верил, что эта восхитительная женщина будет принадлежать ему. И он очень слабо представлял, как это будет происходит практически. Одно дело сладкие мечты, где он мог все... И совсем другое, пусть и замечательная сегодня, но действительность, потребующая от него не воображаемых, а реальных поступков.

Но здесь он рассчитывал на обещание Николь, что она научит.

Краем сознания Фили понимал, что пожирающее его сейчас хмельное чувство любви к ней является любовью плотской. Не более. Не той возвышенной любовью, которая достойна пера талантливых поэтов и одаренных прозаиков. Не той любовью, что заставляет людей творить чудеса.

Но это его не смущало, ибо он все равно ЛЮБИЛ ее, и если бы мог, написал бы в ее честь поэму. Ему хотелось сказать ей об этом своем огромном чувстве. Но знал, что слова сейчас абсолютно не нужны. Словами только все снова испортишь.

И он молча позволил снять с себя пиджак и рубашку. Молча спустил бретельки ее платья и оно с тихим шорохом упало на пол. Николь, все так же мягко улыбаясь, вышла из черного круга материи и повлекла его к кровати. Он остановил ее и снова поцеловал, руками нащупывая застежки лифчика.

Ее горячая грудь обожгла ему кожу, Фили весь дрожал. Он отступил чуть, любуясь ее великолепными холмиками груди, пораженный видом огромных возбужденных бордовых сосков. Медленно, растягивая удовольствие, коснулся правого соска губами, удивляясь какой он шероховатый и нежный одновременно. Она молча теребила его черные волосы. Издала едва слышный стон.

Фили встал перед ней на колени и посмотрел ей в лицо. Она улыбкой подбодрила его. Он расстегнул застежку пояса и стал медленно скручивать с ее ноги белый капроновый чулок. Скручивать в колечко, как делала это она совсем недавно.

Но как будто вечность прошла с того дня. Тогда Фили смотрел на ее безукоризненную смуглую фигуру, как на экспонат в музее, которым можно лишь восхищаться. Сейчас он проводил пальцем по ее загорелой и тугой икре стройной ноги, ноздри его раздувались ловя пьянящий запах ее тела.

Он уткнулся головой в низ ее живота и обхватил Николь руками за ягодицы. Он мог бы стоять так вечно, ощущая биение ее сердца сквозь кожу живота. Но она нежно оттолкнула его, намекая, что на ней осталось еще много всего надето.

Так же не торопясь Фили скрутил колечком второй чулок и снял с нее пояс. Затем, робея, и наслаждаясь этой своей робостью, стащил с нее красные узкие трусики, окаймленные кружевом. Увидел жесткие черные колечки волос, прикрывающие то место, которое, пожалуй, манило его сейчас сильнее всего на свете.

Она взяла его руками за плечи и властно поставила на ноги. Он покорно встал, рука помимо его воли потянулась к черным колечкам волос.

Фили испугался, что она сейчас отпрянет, что он своей нетерпеливостью может оскорбить ее. Что в конце концов все это может надоесть ей и она сейчас прогонит его. Вдруг она опять только дразнит его, чтобы в последний момент перекрыть ему дорогу к счастью стальным барьером отказа?!

Фили аж зажмурился от подобной перспективы.

Но она не отстранилась. Наоборот -- приникла к нему своим горячим телом. Губы ее покрывали его лицо жаркими поцелуями, опытная рука торопливо расстегнула ремень его серых брюк, тонкие пальцы проникли под плавки...

Он стоял перед ней обнаженный, но уже не стеснялся своей наготы, а гордился тем, что его тело привлекает ее. Сам он не уставал любоваться ею.

Наконец она села на кровать, увлекая его за собой.

Продвинулась спиной по постели и нашла головой подушку. Как-то незаметно для себя Фили продвигался с ней вместе, покрывая грудь ее и плечи пламенными поцелуями, старательно фиксируя в памяти каждое мгновение, чтобы просмаковать потом в уединении.

Ох, как Шерман ему позавидует!

Николь не обманула его сказав, что сможет научить.

Поглощенный мыслью, что самая красивая женщина на земле принадлежит сейчас ему, Фили не мог думать больше ни о чем другом. И, если честно, почти и не чувствовал ничего -- всепоглощающий восторг от того, что СВЕРШИЛОСЬ отодвигал сам процесс как бы на второй план...

* * *

Она застонала громко и сладко, стон как-то плавно перешел в крик и вдруг резко оборвался. Фили замер.

-- Я делаю тебе больно, Николь? -- тревожно спросил он.

Она не отвечала. Фили открыл глаза. Голова ее безжизненно лежала на подушке.

Слова Лестера о ее больном сердце мгновенно всплыли в памяти, бесследно вытеснив ощущение безумного счастья.