Чавивафа

«23 июня с.г. в 4 км к востоку от н. п. Ванифахали, на перекрестке дорог местного значения в 03–20 разведдозором лейтенанта Симбаины были обнаружены четыре трупа, лежавших в неестественных позах (фото прилагается) на обочинах каждой из расходящихся дорог. Установлено, что трупы были злоумышленниками извлечены из могил на кладбище близ Машарики, в 22 км от места происшествия. Трупы принадлежат местным жителям, захороненным в период от одного месяца до полугода. Один из них был мелким купцом, трое обычными крестьянами. Тела были привезены на м. п. автомобилем пикап инопланетного производства, предположительно Toyota. Также на месте обнаружены следы грузовика Фахал и легкового автомобиля Кулунга. По оценке разведчиков происшествие случилось около полуночи, участвовали восемь грузчиков, три водителя, и четыре лица непосредственно осуществлявших действия, похожие на ритуал по середине перекрестка — стояли квадратом и лили воду из ведра на грунт (вода из ручья в 220 м к западу от м. п.). Сведения переданы районному помощнику прокурора».

Шаука, дочитав, подняла голову. Капитан забрал лист и положил перед ней другой — с грифом «Секретно»:

«По информации источников среди местных жителей, группа, причастная к организации ритуала состоит из выходцев района, однако менее года назад данные лица переехали в приграничный район Млезичанги. Среди устойчивых участников группы двое мелких купцов, четверо бывших стражников, возможно, один бывший драгун. Организатор — купец Матаква, ранее состоявший в Белой Гильдии. Данная группа среди прочего активно распространяет негативные слухи и клевету на государственный строй Гувуманги и сопредельных государств. Утверждает, что законы не справедливы, выступает против сословного порядка, критикует устои Веры Ветров и ее священнослужителей».

— Матаква кочует сейчас на сопредельной территории. Мы не имеем права туда ходить, да и слишком сложная там политическая обстановка. Появление наших солдат может стать поводом к войне, — Капитан убирал лист, прочтенный Шаукой в железный сейф, — Но если ты дашь нам конкретное место и время нового ритуала, мы рискнем, наскочим, похватаем их и уйдем. Главное взять их на трупах, тогда все спишется.

Ведьма встала уходить, офицер-разведчик не удержался и дотронулся до нее, как бы нечаянно задев, подвигая стул. Ржал, как лошадь, крутил длинный ус и пытался смешить, картинно открывая дверь на выход. Иных леди из Академии такое взбесило бы. Многие подружки Шауки по науке, такие цыпочки в очечках и с пальчиками в книжной пыли, проповедовали тотальный эмансипе, обвиняя всякого, кто шел мимо, в сексизме и патриархальных замашках. Но Шаука, большая часть жизни которой прошла в Мотогорофе и Махалигизе, среди кочевников, аскеров, бандитов, купцов и офицерья, привыкла относиться к этому не сложней, чем к научному факту, биологическому признаку самцов, помноженному на коэффициент уровня культуры, определяемый местными условиями жизнедеятельности их организмов. И потом, пыльные академические книжки не отменяли ее позиции самки, для которой полезен рядом дружественный крепкий самец. Особенно в Мотогорофе. Особенно если красивый и воспитанный. Смешные, конечно, усы у этого кэпа, а шутки не очень. И не в ее вкусе такие мощные кавалеристские бедра. Вот Чечеманга, конечно, супер в этом смысле. Хотя, конечно, внешность это не первое. Вот, Бьянчи-пузан, лучший тут мужик на квадрате тысяча на тысячу км.

Таки дав капитану поцеловать ручку, села опять за руль, двинулась в сторону Кижижи. Ехала вспоминала фото с ритуала, сделанное разведчиками на телефон, соотносила с тем, что видела на рисунках пришельцев и других свидетелей с разных мест. Странно, позы у трупов искусственные, но всегда разные. Типа маги на месте решали как именно разложить по своим каким-то параметрам.

На въезде в Кижижу пришлось тормознуть — вовремя увидела золоченый экипаж, запряженный в четверку белых лошадок, еле чапавших поперек трассы. Какой-то местный князек на прогулке делал пробку. Шаука ловила себя на мысли, как ее бесит этот мудак (или мудачка, не видно за шелковыми занавесками кто в карете). Сама она тоже мелкий безземельный дворянин по линии отца, но никогда не афишировала это. Она очень даже гордилась собой, а не родословной — сама поступила и закончила Институт, она врач, кандидат наук, член Академии. Отец помогал ей только в том смысле, что с детства привил страсть к книгам и наукам, но он не пробивал ей путь в Цитадель. Хотя, думала Ведьма, если бы не получилось стать ученым, пришлось бы гордиться дворянской фамилией и следить, чтоб все уступали место и кланялись, как этот.