Чего ждет Кейт

– Черт, твоя рука. – Я быстро опускаюсь рядом с ним на колени. – Ты в порядке? Давай я посмотрю.

– Все хорошо. – Он выпутывается из ножек стола, все еще слегка оглушенный. Девочки из его команды ставят парту обратно. Ной протягивает мне закованную в гипс руку и позволяет ее осмотреть.

– Что ж, – я поворачиваю ее немного и сжимаю пальцы, как это сделал бы врач, – гипс цел.

Кстати, это все тот же гипс с сиськами. Видимо, визит к доктору у Ноя назначен на середину дня. На время репетиции. Мне, конечно, все равно. Но пропускать общие прогоны ему не стоит. Мисс Джао будет в ярости.

Тут я понимаю, что все еще держу его за руку. И за пальцы. Быстро разжав руки, я прижимаю их к груди:

– Можешь вставать.

– Тут тоже неплохо.

– Тебя так и тянет к полу, Ной, – говорит Рейна. – Сначала поднос уронил, теперь себя. Нельзя же так неприкрыто требовать внимания.

– Поверить не могу, что ты упал на пол, сидя за партой, – добавляет Андерсон. – Невероятно.

– Вообще-то я упал на пол вместе с ней.

– Подслушивать пытался? – подозрительно щурится Андерсон.

– Что-о-о? – пищит Ной на октаву выше, чем обычно. – Конечно же нет.

Ух ты. Ни разу еще не видела, чтобы кто-то выглядел настолько комично виноватым, как Ной Каплан.

– Ной, нам же разрешили пользоваться учебниками, – мягко напоминает Брэнди. – Не обязательно списывать.

– Я не списывал. Я хотел предложить сотрудничество.

– Ной… – Я качаю головой.

Андерсон забирается с ногами на стул и демонстративно кашляет.

– Прошу прощения.

Все вокруг тут же умолкают.

– Кхм. Команда «Коттон Мэзер и его хлопковые штаны» жульничает и должна быть дисквалифицирована. Благодарю за внимание.

Он снова спускается на пол, подарив Ною надменный взгляд. Тот в ответ лучезарно ему улыбается.

Внутри меня зарождается, постепенно разливаясь по телу, необъяснимое чувство облегчения. Потому что мы с Энди снова стали самими собой. Снова в одной команде. Ощущение такое же, как когда щелкаешь выключателем, заканчиваешь собирать пазл или надеваешь крышку на тюбик с помадой. Все снова на своих местах.

Сцена сорок первая

В четверг выпадает один из тех дней, когда по погоде трудно сказать, начался апокалипсис или еще нет. Гром грохочет почти без перерыва, постоянно сверкают молнии. Если бы я была одна дома, точно бы испугалась. Но я в школе, и вместо страха меня охватывают легкий восторг и готовность принимать любые сюрпризы, которые преподносит вселенная.

Если честно, это чувство связано не только с грозой, но и с тем, что сегодня у нас первая плотная репетиция сцен Гарри и Ларкин. Полтора часа. С Мэттом. Только я и Мэтт. Мисс Джао, Девон, мистер Ди и команда техников с нами тоже будут, конечно. Но все равно. И сегодня мы ставим и закрепляем Yesterday I Loved You, ту самую сцену с поцелуем.

Так странно. Я то и дело забываю о ней, а потом вдруг вспоминаю, когда иду по коридору или сижу в классе, и меня охватывает волнение. Его можно сравнить с бабочками в животе, только оно гораздо сильнее. Как бабочки на стероидах. На переменах я с огромным трудом сохраняю ясную голову и не погружаюсь в мечты. Сегодня все будто пропитано магией.

Например, мы с Энди сбегаем с урока на тщательно спланированную встречу в Богом забытом туалете, и на кого, вы думаете, мы натыкаемся по дороге? На Мэтта Олсона. Который стоит у шкафчика. Посреди урока. Я его и в коридорах-то на перемене ни разу не встречала. Но вот он – и вот мы, стоим втроем в пустом коридоре. Он обнимает нас и в целом выглядит так, будто очень рад этой встрече. На нем мягкая темно-синяя кофта, не такая свободная, как его обычная одежда, и ее цвет подчеркивает цвет его глаз, которые кажутся такими же синими. Потом он уходит по своим делам, а мы с Андерсоном бежим в туалет и еще минут двадцать сидим в кабинках, в основном пытаясь прийти в себя.

Радость затапливает меня. Ее столько, что уже не вместить. И гроза за окнами школы, и считаные часы до репетиции, и встреча с Мэттом в коридоре, и то, как он одет. И мысль, которую я прячу от самой себя: что, если он специально сегодня принарядился. Как и я. На мне короткое летящее платье, черное, с цветами, и джинсовый пиджак. Потому что я иду на репетицию романтической сцены с парнем, в которого влюблена, и если не приложить с утра чуточку больше усилий, то зачем вообще все это? Возможно, я слишком много об этом думаю. Возможно, парни об этом не думают вообще. Но вдруг? Вдруг?

Но лучшее за сегодня – это сидеть и безумствовать с Андерсоном в кабинке туалета. Столько всего надо обсудить, что мы еле успеваем перевести дух. Синие глаза, слегка взъерошенные волосы Мэтта и эта кофта. О, эта кофта!

Трудно объяснить, но было здорово. Потому что эти двадцать минут, пока мы прятались в туалете, Мэтт снова принадлежал нам. Нам обоим.

Сцена сорок вторая

К концу дня гроза расходится еще сильнее. Мэтт приходит на репетицию промокшим до нитки: щеки раскраснелись, мокрые пряди волос прилипли ко лбу, как будто он только что вышел из душа. Я смотрю на него и теряю дар речи.

– Забыл сценарий в машине, – объясняет он.