Чего желают боги

– Мангай пуст. Люди ушли еще утром. Я не только уменьшал войско наших врагов, но и давал людям время уйти. Сейчас они скрылись в лесу, так они не пострадают. – Он вдруг усмехнулся: – Сегодня мы потеряли Мангай. Я отдаю его без боя, пусть берут. Мне не жалко. Гостю не положено отказывать. Гляди, жизнь моя, они уже поняли, что засады нет, и въезжают в ворота. Жаль, старую Гайше не удалось уговорить уйти со всеми. Она сказала, что родилась в Мангае, здесь и умрет. Гайше прожила очень долгую жизнь и не боится смерти, но я все-таки надеюсь, что ее не тронут. Старуха – не ягир, а ее беззубый турым – не острый ленген. Но если тронут…

Каан не договорил. Его лицо на миг утратило привычное выражение, и сквозь его черты проглянул великий дух-воин Ягтыгур. Этого хватило, чтобы понять – за жизнь старой женщины Танияр спросит как за целое поселение, наполненное обитателями.

– Не прощу ни единой капли крови моих людей, – бесстрастно, и оттого страшно сказал каан. Но уже через мгновение он был вновь расслаблен и немного мрачен: – Мы все-таки потеряли двух язгуйчи-лучников. В лесу после второй засады. Они оказались не слишком проворны и не успели уйти. Знаешь, – Танияр посмотрел на перстень за неимением иного собеседника, которому можно было заглянуть в глаза, – они убили друг друга. Когда ягиры Елгана почти настигли их, язгуйчи повернулись лицом друг к другу и выстрелили. Враг не унизил их пытками, но трупы осквернил. Не я бросил им вызов, они пришли убивать и делить нашу землю, потому даже две жизни – это очень много, поэтому прощения им нет. Я продолжу карать, а ты не приходи. Тебе было плохо, я знаю. Видел. Не приходи, Ашити. Я позову тебя, обещаю. А сейчас уходи. – Он чуть помолчал, после улыбнулся, словно услышав слова, сказанные в ответ в далеком Иртэгене: – Я люблю тебя, свет моей души. Пусть Увтын отгонит от тебя ночные кошмары…

– Пусть Отец сохранит тебя, мой любимый, – прошептала я и протяжно вздохнула.

Если бы он смотрел мне в глаза, я бы и тогда не смогла пообещать, что перестану подглядывать. Это было выше моих сил. Однако сама решила делать это реже, а если будет страшно, то просто закрою глаза. И вновь вздохнув, я прошла в постель. Мои подопечные растянулись подле кровати, в свое «логово» из одеял они идти не захотели, с каждым днем им там становилось всё теснее, а вот пола в спальне хватало с лихвой. Усмехнувшись, я пожелала им добрых снов и наконец улеглась.

Мне казалось, что я вовсе не смогу уснуть. Даже ожидала, когда перед внутренним взором встанут все ужасы, увиденные за день. Но, видно, духи и вправду были ко мне милостивы, потому что всё, что мне пригрезилось, – это спокойное и усталое лицо моего супруга, глядевшего на Мангай. И в ушах вместо предсмертных криков звучало его признание, сказанное на прощание. А после я погрузилась в сон, и, кажется, мне ничего не снилось, кошмары так уж точно.

Утро я встретила бодрая и хорошо отдохнувшая. От вчерашних переживаний не осталось и следа. Нет, не так. Они никуда не делись, как и тревога за судьбу каана и его воинов, но утреннее солнце подарило надежду и веру в лучшее.

– Доброго утра, мои дорогие, – улыбнулась я рырхам.

Лишь на минутку я пробудила «Дыхание Белого Духа», чтобы убедиться, что с Танияром всё благополучно, а после поспешила привести себя в порядок. А потом вышла к Сурхэм, которая успела приготовить завтрак.

– Что там? – спросила прислужница.

– Мангай отдали Елгану и Налыку, – ответила я и приступила к утренней трапезе.

– Много поубивали? – мрачнея, спросила Сурхэм.

– Никого, – мотнула я головой. – Мангайцы ушли из поселения, Танияр отдал пустые дома. Там только старая Гайше осталась, она на каанов клюкой со стены махала. – На миг прервавшись, я нахмурилась: – Надеюсь, им хватило совести не тронуть эту женщину.

– Зачем же отдали? – прислужница присела напротив и подперла щеку кулаком.

Я пожала плечами и ответила:

– Танияр потом всё расскажет.

– Будешь опять смотреть?

– Нет, он не хочет, чтобы я смотрела. Совсем не приглядывать я не смогу, но постараюсь это делать пореже. Будет о чем, расскажу. Главное, с ним всё хорошо, и пусть так и останется.

– Пусть, – согласно кивнула Сурхэм и оставила меня в покое.

После завтрака я приветствовала Берика, сегодня сопровождавшего меня. И пока я работала у себя в кабинете, ягир не спускал с меня пристального взгляда. Я посмотрела на него один раз, потом второй и попыталась погрузиться в насущные дела. Однако взгляд телохранителя не отпускал меня, и это всколыхнуло раздражение.

– Я сейчас натравлю на тебя рырхов, – пообещала я, не поднимая головы.

– Сожрать старого друга легко, найти нового сложно, – философски ответил негодник.

Откинувшись на спинку кресла, я прищурилась и смерила Берика ироничным взглядом. Он прижал ладонь к груди, почтительно склонил голову, но, когда распрямился, взор вновь был устремлен на меня. Я не поддалась. Взяв в руки одно из перьев, которых у меня теперь было в изобилии, я окунула его в краску и продолжила писать. И тогда ягир, перешагнув Торн, подступил к столу вплотную.