Чего желают боги

– Хорошо, вы правы, – ответила я. – Но надзор за теми, кто въезжает, нужно усилить. Пусть проверяют повозки. Не спрашивают, что везут, а досматривают со всем тщанием. Торговлю оружием временно прекратить и со своим оружием в Иртэген не впускать. Хотят войти, пусть сдают на воротах. Будут уходить – получат. А чтобы не придумали взять, что больше понравится вместо своего, пусть нарежут деревянных плашек по две штуки. Одна в руки, вторая на оружие. Так каждый получит то, что у него заберут, и не будет обид и ссор. Поставим к воротам того, кто будет собирать и выдавать обратно, не воинам управлять хранилищем, у них своих забот хватает. Кто будет скандалить, в Иртэген не пускать. Или соблюдают правила, или пусть возвращаются, откуда пришли. Мы должны позаботиться о безопасности людей и поселения.

Ягиры переглянулись, и байчи кивнул:

– Хорошо, каанша, пусть так. Буянов быстро успокоим. Куда будем складывать оружие?

– Рядом есть сарай, – сказал Берик, – можно туда.

– Надо было раньше об этом подумать, – с досадой произнесла я. – Сразу же, как Танияр объявил народу о намерениях Налыка и Елгана. Я совсем ничего не понимаю в войнах.

Эгчен улыбнулся:

– Мы понимаем в них, каанша, не ругай себя.

– Почему же вы не подумали о том, чтобы не пускать в Иртэген вооруженных людей? – прищурившись, спросила я.

– Нет надобности, – ответил вместо байчи мой телохранитель. – Ты вчера услышала, как Елган и Налык винили Танияра в бесчестье. Так и есть. По нашим законам он поступил бесчестно. Враг против врага – это честный спор. Враг за спиной врага – это бесчестье. Нас так учили, и отцов наших, и дедов. Это древний закон.

– Но мы горды нашим кааном, – подхватил Эгчен. – Они тоже поступили бесчестно. Духи говорят, силы должны быть равны, только так исход будет справедливым. Но они первыми нарушили закон, Танияр вправе ответить им тем же.

– У нас тоже есть союзники, – улыбнулась я.

– Каанам об этом неизвестно, – отмахнулся байчи. – А чего не знают, того и не было. – Я рассмеялась, а он добавил: – На Танэ-уман Танияр выйдет без союзников, их он приставил к Иртэгену. – И смех застрял у меня в горле.

Он и вправду позаботился о тех, кто остался в Иртэгене, но на поле брани пойдет с теми, кто сейчас рядом с ним, больше никого не будет. Союзники у нас есть, но не там. Там одно неполное войско Зеленых земель, которое усиливают только малоопытные в битвах язгуйчи. А против них все силы двух таганов… кто дойдет до равнины. Но их всё равно будет больше, несмотря на все старания Танияра, потому что он может только проредить, но не уменьшить ряды врага.

– Почему он не призвал себе союзников в помощь туда, где они нужней? – прошептала я, ни к кому не обращаясь.

– Потому что кийрамы сильны в лесу, – ответил Эгчен.

– Пагчи…

– Их мало. Танияр не станет звать племя на погибель.

– Боги, – судорожно вздохнула я. – Но они же не выстоят, они же полягут на Танэ-умане, все полягут!

– И заберут с собой много врагов, до Иртэгена дойдут немногие, – ответил байчи. – А здесь мы и кийрамы добьем тех, кто выживет на Танэ-умане. Не тревожься, Ашити, нам хватит сил для защиты Иртэгена.

Я в ужасе смотрела на его спокойное лицо, слушала такой же спокойный голос и отказывалась верить собственной догадке, которую подтвердил Эгчен. Танияр не вернется! Он готовится ценой жизни своей и своего войска сделать то, что делал в мелких засадах, – уменьшить количество врагов настолько, чтобы Иртэген сумел устоять, чтобы таган сумел устоять! Завещание он уже составил и как упорствовал против того, чтобы я давала ответную клятву… Знал… Знал, что уже не вернется! Но ведь поклялся же, обещал!

И почему, когда я содрогаюсь от страха за судьбу каана, его правая рука так спокоен? Ягиры так упорно защищали Танияра – и вдруг это спокойствие… И я усмехнулась. Ягиры, конечно же, ягиры! Они берегли его для жизни, но в смерти на поле брани видят великую честь и счастье. Для них такое будущее их каана достойно и величественно. После смерти он попадет в Белую долину, где будет говорить с духами и встретиться со своими пращурами. Почетно! Но… Но! А я? Как же я?!

– Он обещал вернуться, – с мукой в голосе произнесла я. – Обещал, но знал, что не исполнит обещания? Но это же нечестно!

– Ашити, – позвал меня Берик. – Ашити, послушай…

Мотнув головой, я подняла руку, призывая к молчанию, и телохранитель послушался. Не заговорил и Эгчен. Мой взгляд уперся в перстень. Было желание немедленно позвать каана, стребовать с него ответ сию же минуту. Пусть объяснится, пусть скажет, почему солгал, пусть… И рука с перстнем свесилась вдоль тела. Нет. Не позову и не стребую. Танияр мне никогда не лгал. Пусть говорят что хотят, я не стану искушать судьбу и кликать горе. Что предначертано, то сбудется. Духи справедливы и милостивы, они не могли соединить нас только для того, чтобы после разлучить навеки.

Медленно выдохнув, я поднялась с кресла и направилась к двери, но уже на пороге обернулась и сказала, глядя на байчи:

– Сделай, как я велела. Вооруженных в Иртэген не пускать, даже если это нож на поясе. Хранителя найди сам. Я посмотрю позже.