Чего желают боги

Во-первых, Эчиль была умна. Во-вторых, она была в курсе всех событий, потому что постоянно обитала у нас на подворье. А в-третьих, могла управлять простодушной Мейлик, которая, в свою очередь, сумела подтолкнуть Хасиль к сбору людей на поляне, чтобы заронить в их души сомнение и недоверие к нынешнему каану. То, что она выступила против Хасиль, может быть всего лишь прикрытием. Поддерживает Танияра, которому благодарна за опеку и заботу, но за спиной плетет заговор, чтобы ослабить его авторитет и вернуть своего мужа. Логично? Вроде да.

Но опять же есть «но». Зачем ей это? С мужем она счастлива не была, как сама признавалась. Да тут и не надо откровений, и без того понятно, что жилось ей несладко. К тому же есть большая обида на Архама за то, что не защитил и не отомстил, но легко переключился на третью жену, после свадьбы с которой перестал замечать остальных своих жен… ну, или попросту видеть в них своих женщин. Стараниями Хасиль и, возможно, Селек Эчиль не может родить, а значит, мужу даже ради наследника уже незачем ее посещать.

Или… Что если она так пытается убрать своих соперниц? Если Архам вернется при Танияре и брат простит его, то ему придется сделать выбор, с кем он будет жить. И тут не нужно быть провидицей, чтобы понять – Архам выберет Мейлик. Об Эчиль и Хасиль он будет обязан заботиться как о матерях своих детей, но не о женах. И тогда, подучив Мейлик подставить Хасиль, первая жена могла бы рассчитывать на то, что вторая выдаст третью, и они могут быть наказаны…

Нет, ерунда. Ничто не мешает Мейлик указать на Эчиль. А дочь Налыка слишком умна, чтобы попасть в эту цепочку, которая приведет прямо к ней. И тогда доверие Танияра будет подорвано. Значит, Эчиль или не замешана в этом деле вовсе, или же есть еще посредник. К примеру, тот же Иргус, который исчез из Иртэгена накануне сборища и исчезновения Архама с матерью.

А вышло бы складно. Будет ли Архам прощен, или же станет вновь кааном, Эчиль могла бы остаться единственной женой. Он уже израсходовал право на трех жен и взять новую не сможет…

– Тьфу, – тихо сплюнула я, досадуя на себя.

Увлеклась настолько, что чуть ли не допускаю возможность возвращения Архама как правителя. Он и так-то уже не может вернуться, потому что способствовал побегу государственного преступника, запятнавшего себя несколькими убийствами и изменой. Илгизитами в этом деле смердит на пять верст. А при таком обвинении младшему каанчи пощады ждать не следует… Однако так считаю я, а что скажет Танияр, который столько лет терпел выходки Селек ради брата?

Вздохнув, я с грустью подумала о новом законодательстве, которое вступит в силу после того, как будет дописано, утверждено кааном и оглашено народу. И все-таки что-то навязывать своему супругу я не собиралась. Как решит, так и будет. В конце концов сам Архам не совершил никакого преступления, кроме молчаливого попустительства матери. Впрочем, и тут он изворачивался и пытался защитить брата. Пусть эти потуги были жалкими, но они были, стоит признать.

Ну, хорошо. Оставим пока Эчиль в покое. Как ни поверни, но складного результата с ней так и не выходит. Она была бы способна стать кукловодом, но смысла в этом вроде бы и нет. Если подумать, то ей и вправду без мужа живется лучше, чем с ним. Свободна, сама себе хозяйка, наделена доверием деверя и его жены. В достатке, занимает видное положение, пользуется уважением иртэгенцев. И влезать в заговор – это всё равно что искать добра от добра. Глупо. А Эчиль умна.

Итак, перейдем к Мейлик. С Хасиль всё более-менее понятно, потому пока можно о ней не думать. А вот Мейлик… Темная лошадка эта жена. И чем дальше, тем темнее становится. И место ее рождения и проживания подозрительно, и то, что мать привезла ее в свой родной таган, когда Мейлик достигла брачного возраста. И разница в поведении, которая наводит на размышления, и подстрекательство Хасиль, игра на ее спеси и глупости, которая увенчалась успехом. Но на что расчет?

Нет, я сейчас не говорю о возвращении мужа, смене каана и прочем. Я о том, что ее тайна оказалась известна спустя полчаса после выступления Хасиль. Хотя… Это же тагайни с их демократией. Каждый говорит, что думает, остальные же воспринимают эти слова всерьез или же нет. Вот если бы она к Танияру с ножом подошла и в спину ему воткнула, тогда да, преступница. А то, что Хасиль сделала то же самое словами, они пока еще не видят.

Это я, пришлая из другого мира, чья память, подобно лоскутному одеялу, хранила знания, но не собственное прошлое, понимала, что происходит. И действовать начала сообразно выучке. Эгчен же попросту доверился жене каана, потому что сам Танияр прислушивался к моим суждениям. Скорее всего, не присутствуй я на поляне, байчи не пришел бы с допросом. Он обсудил бы это с ягирами, что-то ответил иртэгенцам, но расследования бы не было. Хасиль глупа и говорит глупости, вернется каан, сам всё скажет. Вот и всё.