Чего желают боги

– Потому что не знал, что ее отравили, – ответил он и, прижавшись затылком к стене, прикрыл глаза. – Я этого не делал.

Возможно… Отравитель должен был бы отрицать свою причастность, даже само общение с Мейлик, чтобы не быть замешанным в дело с подстрекательством к бунту и самим отравлением. Если не было свидетелей, то доказать очень сложно… без шамана. Но мама уже показала, что не станет вмешиваться. Жаль… Впрочем, разберемся сами.

Итак, если Илан ни при чем, то почему Хенар указала на него? Покрывает того, кто на самом деле причастен? Зачем? На ее дочь совершили покушение, а она скрывает настоящего виновника… Или не знает? Может такое быть, что Мейлик не была с матерью откровенной до конца? Наверное, может, только почему? Ну, например, мать была против общения с тем человеком, и дочь умолчала. И тогда она могла видеться в тот день не только с Иланом. Такое возможно? Вполне…

– Илан, – снова позвала я. – Когда Мейлик приходила к тебе?

– Не помню, – буркнул он.

– Прошло всего несколько дней, – заметила я. – Ты не можешь забыть то, что произошло совсем недавно. Она приходила до или после поляны?

– После, – ответил бывший советник и, открыв глаза, посмотрел на меня. – Ашити, на мне нет вины.

– А на ком есть? – спросила я, не особо рассчитывая на ответ, и Илан развел руками:

– Не на мне.

Хм… Любопытный ответ. Его можно толковать двояко, и в том числе как нежелание назвать кого-то третьего, о ком Илан знает.

– Проклятие… – я усмехнулась и покачала головой. Этак я весь Иртэген начну подозревать. Просто какой-то глобальный заговор для народа, который живет простыми ценностями.

Впрочем, в деле замешаны илгизиты, а они мыслят шире тагайни, потому что им приходится выживать и утверждать свои верования и власть. К сожалению, мир ничего не ведет к развитию так стремительно, как война. А илгизиты в постоянной борьбе, потому опережают жителей таганов во многом, а значит, и организовать большой заговор могут. И это не против Танияра, он всего лишь одна из преград к продвижению по землям любимых детей Белого Духа, да и не только. Племена в той же опасности, потому что не признают Илгиза. И разобщенность играет против всех народов. А мой супруг начал объединение и тем стал опасен…

Мы уже знаем точно, что Селек действовала под руководством своих покровителей. Она готовила для них территорию, но не вышло. Танияр сместил Архама и приговорил его мать к смерти, тем вынудив бежать. Но остались Хенар и Мейлик, чье прошлое всё еще скрыто мраком. Когда вернется наш посланец, неизвестно. Может статься, что жизнь этих женщин была самой обычной, и подозрения будут лишены оснований. Останется вдова с дочерью, которая перебралась ближе к своим корням, и Мейлик просто приглянулась каану и стала его женой. Без всякой подоплеки. Просто любящая и любимая женщина, которая потеряла мужа и хочет вновь воссоединиться с ним.

Однако есть еще и родня Селек, и эти люди знали точно, что поддерживают неправое дело, когда челык перешел Архаму. Видели, как торопливо отправили тело Вазама на погребальный костер, пользуясь отсутствием старшего каанчи. И когда он вернулся, молчаливо поддержали обвинение в том, что он виновен в смерти отца и недостоин стать его преемником. И Илан в том числе. Так почему бы кому-то из них не оказаться вовлеченным в дела илгизитов? Да и власть… Сейчас они лишены того статуса, какой имели еще недавно. Кто-то стал целью для насмешек, потому что слишком высоко задирал нос. А это злоба и желание отомстить, которые вполне могут возникнуть и у умных, и у откровенных дураков. И значит, они опасны. А Мейлик могла, кроме Илана, общаться еще с кем-то из них. Как могла держать связь со всем кланом, и тогда тот, кто попал под подозрения, знает и скрывает имя истинного виновника отравления. И всё еще остается прошлое самой Мейлик…

– Илан, – я позвала его в третий раз и обнаружила, что мужчина смотрит на меня рассеянным взглядом. Кажется, он пребывал в задумчивости. Услышав свое имя, бывший советник вздрогнул, и взор его снова прояснился. – Что ты знаешь о Мейлик? – Он в удивлении приподнял брови, и я пояснила: – О ее отце, о родном доме, о жизни до возвращения в Зеленые земли. Она что-нибудь рассказывала о своем детстве и месте, где жила раньше?

Илан опять нахмурился. Он потер подбородок, вспоминая, а после ответил мне растерянным взглядом.

– Я никогда не спрашивал ее, – наконец сказал мужчина. – Даже не думал никогда о том, как Хенар и Мейлик жили раньше. Знаю, что приехали из Холодного ключа, где Хенар приглянулась кому-то и вышла за него замуж. А потом он умер, и она с дочерью вернулась сюда. – Он неопределенно хмыкнул: – Я даже не замечал Мейлик, пока не узнал, что Архам решил на ней жениться. А потом он привел ее на свое подворье, и мы мало разговаривали. Я нечасто бывал там, еще реже видел ее. Только на праздниках, когда собирались за одним столом, но рядом был ее муж, и мне было с кем поговорить и повеселиться.

– Но за помощью она пришла к тебе, – заметила я.