Чехов. Книга 8. Темный всадник [СИ]

В этом я был согласен с Нечаевой. Подобные ритуалы могли проводить только жрецы с рангом «легенда», которые ко всему прочему должны были пройти специальный курс Синода, чтобы освоить особые манипуляции по призыву уникального миньона. Такой помощник мог считывать эмоции и подтвердить, говорит ли человек истину. Процедура была недолгой, так что дознаватель должен был заранее подобрать правильные вопросы. Потому что ритуал забирал много сил призывника. А еще говорили, что долгий допрос может просто выжечь мозг того, над кем ритуал творится. Двушкин вполне мог вернуться из транса безумным.

К дополнению к опасностям, ритуал стоит дорого и деньги взымались в казну Синода и душеправа. Поэтому и проводилась крайне редко.

Жрец обернулся к нам и уточнил:

— Кто будет вести допрос, мастера?

Шуйский взглянул на Зимина:

— У вас побольше опыта, Станислав Александрович. Вам и вести.

Кустодий довольно кивнул и вышел к столу. Жрец же призвал миньона. И за спиной Двушкина появился огромный слуга Искупителя. Помощник положил ладони на голову Никона, и конюший обмяк в кресле. А глаза хозяина особняка на миг закатились. Веки начали медленно опускаться. Жрец же достал из кармана рясы диктофон и начал быстро диктовать:

— Проводится допрос конюшего Никона Двушкина по поводу дела об убийствах на болотах рядом с деревней Ласково. Проситель в присутствии свидетелей дал согласие на допрос. Сейчас, конюший погружен в транс, и готов отвечать на вопросы кустодия Станислава Александровича Морозова.

Криомастер кивнул, и начал задавать вопросы:

— Вас зовут Никон Двушкин?

— Да, — вяло ответил конюший.

Слуга Искупителя, который стоял за спиной Никона, секунду помедлил, а затем кивнул. Это означало, что хозяин особняка говорил правду.

— Истина. — проговорил Лука в диктофон едва слышно.

— Знали ли вы служительницу Синода, лекаря Ульяну Маркову?

— Да.

— Были ли вы близки с Ульяной Марковой?

— Да.

— Вы давали Ульяне Марковой деньги на содержание в обмен на ее любовь и ласку?

— Да.

Слуга Искупителя подтверждал каждый ответ. Но веки конюшего начали подергиваться, будто бы у мужчины начинался тик. И жрец нахмурился, заметив эту реакцию.

— Вы убили Ульяну Маркову?

— Нет.

Слуга Искупителя снова кивнул, подтверждая сказанное.

Голова Двушкина начала едва заметно подрагивать. И жрец покосился на Зимина, знаками показывая, что допрос нужно заканчивать. Но Стас продолжил:

— Вы знали, что в деревне пропали полсотни девушек и женщин?

— Да.

— Вы убили хотя бы одну из них?

— Нет.

Ладони Двушкина крепко стиснули подлокотники кресла. И стоявшая рядом со мной Арина Родионовна закусила губу. В ее глазах показался страх.

— Убивали ли вы женщин? — спокойно продолжал кустодий.

— Нет, — клацая зубами, ответил конюший.

Он вдруг задергался, затрясся, словно бы к креслу подали электрический ток.

— Вы причастны к убийствам женщин?

— Нет, — с трудом прохрипел Никон. И слуга Искупителя кивнул, подтверждая сказанное.

Зимин кивнул:

— Все, мастер Лука.

Жрец облегчённо вздохнул и отпустил миньона, который истаял в воздухе. А Двушкин захрипел и резко открыл глаза. Уставился на нас обезумевшим взглядом.

— Все хорошо, мастер, — тут же начал Лука, и от синодника к Никону потянулись нити света, которые окутали конюшего в кокон. И бедняга снова прикрыл глаза. Синодник же вынул из кармана платок и утер выступившую на лбу испарину:

— Все, мастер Зимин. Нам очень повезло, что миньон отключился, когда допрашиваемый был в пограничном состоянии. Еще немного — и нам пришлось бы вязать безумца, обладающего силой.

— Но все обошлось, — раздраженно отозвался кустодий. — Спасибо за помощь, мастер Лука. Вы и группа можете быть свободны.

Дважды синодника просить не пришлось. Жрец тяжело поднялся, вынул из складок рясы фляжку, к которой приложился, едва открутил крышку. В воздухе растекся аромат трав и алкоголя. Лука шумно выдохнул, принюхался к своему рукаву и утер выступившие на глазах слезы.

— Чаек крепкий, — сообщил он зачем-то, а потом махнул ладонью. — Кто вам поверит…

Затем взял со стола кусок пирога, сунул его в рот, почти не жуя, развернулся и засеменил к выходу. Группа задержания последовала за ним, оставив нас со спящим в кресле Двушкиным.

Некоторое время во дворе царило молчание. А затем, Зимин вздохнул, обернулся к нам и произнес:

— Итак, у меня две новости, дамы и господа. Как водится, хорошая и плохая. Хорошая в том, что я и Павел Филиппович оказались правы. И конюший невиновен. А плохая в том, что других подозреваемых у нас нет. А так как дело уже заведено, и группа должна будет отчитаться о результате, застряли мы здесь, скорее всего, надолго.

Глава 8

Обед

Мы вышли с территории особняка Двушкина. И на площади, нас встретила толпа с угрюмыми лицами. Все собравшиеся были одеты в уже знакомые рубища, вышитые чудными рунами. Вид серого сборища вызывал неприятные ассоциации. Отчего-то мне показалось, что картина эта напоминает мне межмирье, где призраки ждут, когда для них откроются двери в новую жизнь.