Читаем Человеческие сети. Как социальное положение влияет на наши возможности, взгляды и поведение полностью

Оказалось, что иметь такого старосту чрезвычайно полезно: сбережения людей увеличились на 35 %. Они откладывали больше денег, больше работая и меньше тратя. Что любопытно, многое зависело еще и от того, кем был этот староста. Если старостой был человек, находившийся в сети ближе к тем людям, за чьими накоплениями он наблюдал, или человек, занимавший в сети более центральное место, то размер сбережений увеличивался. По сравнению со средним показателем 35 % роста, повышение степени центральности старосты на одно стандартное отклонение приводило к росту сбережений еще на 14 %, а приближение старосты на одну ступень в сети к вкладчику приводило к увеличению его сбережений на дополнительные 16 %{352}. Если кто-то осведомлен о ваших действиях, сами эти действия могут существенно измениться, причем измениться сильнее, если этот человек — ваш знакомый и занимает центральное место в вашей сети.

Еще отношения, опирающиеся на подобную поддержку, играют важную роль в бизнесе. Типичный пример описан у Брайана Уззи, который собаку съел на нью-йоркской швейной промышленности. Он рассказывает{353}, что руководитель одной компании, которая разрезает ткани, начал работать с производителем Дианой. По словам этого руководителя, его близкий деловой партнер Норман, также друживший с Дианой, попросил его «выручить Диану» и разрезать для нее ткани быстро и дешево. Руководитель рассказывал: «Какие у меня были отношения с Дианой? Да никаких. Я даже не знал, сколько у нее за душой — десять долларов или десять миллионов… Так почему же я ей помог? Потому что Норман меня попросил: „Выручи ее“. Вот я ее и выручил. Я нарезал для нее ткань за 40 центов, а не за 80, как обычно».

Далее Брайан Уззи пишет: «Рекомендация Нормана послужила основой для доверия, с каким этот руководитель отнесся к Диане, хотя она и не подписывала с ним никаких контрактов, не предлагала никакого залога, не гарантировала ответных выгодных услуг». И, как сказал один управляющий в компании Дианы, «здесь и речи не шло о том, что „рука руку моет“… Никакого недопонимания».

Две компании, поддерживавшие крепкие связи с третьей стороной, выразили готовность сотрудничать друг с другом, не имея никаких иных гарантий, кроме своего общего друга, хотя тому, кто вызвался помочь, это и не сулило никакой выгоды.

Гуаньси

В Китае такой социальный капитал, для которого имеется особое понятие — гуаньси, составляет важнейшую часть деловой жизни. Личные узы, целое множество связей с давно знакомыми людьми, прямые и косвенные отношения между бизнесменами порой оказываются гораздо важнее официально подписанных контрактов. На выстраивание подобных отношений уходит время, они требуют терпения и создаются заранее в расчете на будущее. Возникающие споры и недоразумения часто разрешаются не в суде, а именно через сеть личных связей{354}

.

Конечно, гуаньси помогает людям доверять друг другу и хорошо срабатываться, но есть у нее и оборотная сторона, с которой все мы хорошо знакомы, — кумовство. Часто человек предпочтет предложить работу своему другу, а не незнакомцу, который справился бы с ней лучше.

Этот вид фаворитизма, связанный с системой гуаньси, взялись исследовать на примере китайского научного сообщества Фисман, Ши, Ван и Сюй{355}. Поскольку Китай значительно увеличил финансирование научных исследований, очень много денег попало в распоряжение тех ученых, которые состоят членами Китайской академии наук и Китайской инженерной академии. Приемом новых членов в эти академии ведает комитет из действительных членов. Фисман, Ши, Ван и Сюй решили определить, в какой мере гуаньси влияет на поведение действительных членов этих академий, обратив внимание на их родные города. Общность родного города, «землячество», — важная форма гуаньси, она называется «ляосян гуаньси». Авторы выяснили, что если у человека имеется «ляосан гуаньси» с кем-нибудь из действительных членов главного комитета, ведающего приемом новых членов в академии, то его шансы попасть туда повышаются на 39 % (это при учете всевозможных других потенциальных взаимно сталкивающихся факторов). Избранные же члены академий, имеющие «ляосян гуаньси» с кем-либо из отборочного комитета, имеют возможность сделать важную научную публикацию в полтора раза чаще, чем те, кто попал в академии без земляческих связей.

В конечном счете это влияет и на финансирование: по оценкам Фисмана, Ши, Вана и Сюя, членство в академиях связывается с увеличением финансирования на научные исследования на 9,5 миллиона долларов в год для тех институтов, где работают члены академий{356}.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Люди врут. Ложь пронизывает все стороны нашей жизни – от рекламы и политики до медицины и образования. Виновато ли в этом общество? Или наш мозг от природы настроен на искажение информации? Где граница между самообманом и оптимизмом? И в каких ситуациях неправда ценнее правды?Научные журналисты Шанкар Ведантам и Билл Меслер показывают, как обман сформировал человечество, и раскрывают роль, которую ложь играет в современном мире. Основываясь на исследованиях ученых, криминальных сводках и житейских историях, они объясняют, как извлечь пользу из заблуждений и перестать считать других людей безумцами из-за их странных взглядов. И почему правда – не всегда то, чем кажется.

Билл Меслер , Шанкар Ведантам

Обществознание, социология / Научно-популярная литература / Образование и наука
Принципы коммунизма
Принципы коммунизма

В настоящую книгу вошли шесть важных работ выдающихся философов, историков и социологов своего времени – Карла Маркса и Фридриха Энгельса.«Принципы коммунизма», написанные в формате ответов на вопросы, касаются объяснения таких основополагающих вещей как понятие коммунизма, возникновение пролетариата и последствий промышленной революции.«Манифест коммунистической партии» – одно из самых известных произведений Маркса и Энгельса, переведенных на многие европейские языки. Эта работа определила направление общественной мысли и стала важным историческим свидетельством становления и развития социализма. Крупнейший философ и ученый современности Умберто Эко назвал его «шедевром политического красноречия».Издание дополнено сочинениями и очерками К. Маркса и Ф. Энгельса, а также комментариями специалиста.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Карл Генрих Маркс , Карл Маркс , Фридрих Энгельс

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука