Человек будущего. Воспитание родителей. Часть 3

ведь то, что здесь написано, дает почву для самых разнообразных толкований. Теперь понятно, поче-

му появилось такое огромное количество сект и направлений в христианстве. Люди не поняли не

только то, что говорил Христос, но и то, что говорили его ученики и последователи.

Может быть, это неточный перевод, подумалось мне. Слава Богу, сейчас есть Интернет,

позволяющий очень быстро работать с любой информацией. И вот я гляжу на новый текст на экране

компьютера. Он был произведен около десяти лет назад некоей переводчицей В. Н. Кузнецовой. Пе-

ревод почти идентичен Синодальному, но тоже непонятен:

Природный человек не принимает того, что исходит от Духа, ведь для него это глупость, и

он не способен это познать, потому что об этом можно судить с помощью Духа.

А духовный человек судит обо всем, но о нем судить никто не может. Потому что, как

сказано в Писании: «Кто познал разум Господа и мог бы дать Ему совет?» А у нас разум Христа.

(ХРИСТИАНАМ КОРИНФА. Письмо первое. Глава 2)

В Писании так и сказано: «Стал первый человек Адам живым существом». А последний

Адам стал животворящим духом.

Не духовное предшествует материальному, а сначала — материальное и лишь потом — ду-

ховное.

Первый человек — земной, из «праха земного», а второй человек — с небес.

Каков земной, таковы и земные. Каков небесный, таковы и небесные.

И как мы несли на себе образ земного, так будем носить и образ небесного.

(ХРИСТИАНАМ КОРИНФА. Письмо первое. Глава 15)

Если верить этому переводу, то апостол Павел говорил о том, что материя первична, а дух

вторичен. Полный бред.

«Бедные священники, — подумал я. — Как можно говорить об устройстве мироздания, когда

и переводе Библии мы видим полный хаос? Хотя в принципе этот хаос закономерен. Если

переводчик не понимает смысла фразы, самый точный его перевод тем не менее может полностью

исказить содержание. Давно существует такой феномен, как перевод стихов на другой язык. Если

переводчик буквально трактует все фразы, поэтическое произведение будет полностью искажено.

Если же он почувствует смысл стихотворения и постарается донести этот смысл, используя даже

совсем другие слова, то перевод будет точным. Вывод прост: если не понимаешь смысла сказанного,

не чувствуешь его, любое изложение будет неточным.

Например, Христос говорил: «Бог есть дух». Вроде бы понятно: Бог — это не душа, а дух. А

в другой раз он говорит: «Блаженны нищие духом», — то есть счастливы те, кто духом обделены.

Попытка трактовать слова Христа буквально неизбежно приводит к полному ступору. Скорее всего,

утверждая, что Бог есть дух, Христос хотел сказать следующее. Творец един и вездесущ одно-

69

временно. Он невидим, и Ему нельзя поклоняться, как деревянному истукану. Через материальные

модели мы никогда не сможем понять и представить себе Творца.

Вспоминаются слова Тютчева: «Мысль изреченная есть ложь». Никогда никакие фразы и

словосочетания не смогут передать то, что мы думаем и чувствуем. Форма никогда точно не отразит

содержания.

А вот о чем я узнал в Израиле. Когда-то греческий царь вызвал 70 еврейских мудрецов и

предложил им перевести Тору на греческий язык. И 70 самых мудрых людей в Израиле сделали этот

перевод, передав в нем свое понимание. В Израиле день, в который была завершена эта работа,

принято считать днем скорби. Считается, что любой перевод Торы не может быть точным, перевод

— это уже искажение.

Христианство в этом плане также было обречено на искажение. Если сами апостолы не

всегда понимали слова учителя, что говорить о последователях? А когда главный вопрос: «Что есть

истина? » — начал решаться на коллективных собраниях — Вселенских Соборах, это уже был путь в

никуда. Истина не утверждается на общем собрании. Если один дурак написал глупую книгу, то

собранные вместе сто дураков умную книгу не напишут. Количество не всегда переходит в качество.

Наоборот, на больших собраниях, где решение принимается волей большинства, часто побеждает

самая примитивная точка зрения. Когда Моисей водил евреев по пустыне, мнение большинства, то

есть общего собрания, всегда было одним и тем же: «Тут мы голодаем и нуждаемся, а в Египте, хоть