Человек и сверхчеловек

удостоверяется, что все его люди отозвались на тревожный

сигнал, потом вполголоса заговаривает с Тэннером.

Мендоса. Вам что-нибудь снилось? Тэннер. Какая-то чушь. А вам? Мендоса. Тоже; только я забыл, что именно. Но помню, что видел вас. Тэннер. А я - вас. Странно! Мендоса. Я ведь вам говорил.

На дороге раздается выстрел.

Болваны! Какого черта они балуются с ружьем?

Бандиты в панике бегут назад.

Кто стрелял? (Дювалю.) Вы? Дюваль (задыхаясь). Я не стреляль. Они стреляль вперед. Анархист. Говорил я вам, что прежде всего нужно уничтожить государственную

власть. Теперь мы все пропали. Шумный социал-демократ (сломя голову мчится через котловину). Спасайся кто

может! Мендоса (схватив его за шиворот, опрокидывает на землю и замахивается

кинжалом). Ни с места - убью! (Загораживает дорогу.)

Все останавливаются.

Что случилось? Мрачный социал-демократ. Машина... Анархист. Трое мужчин... Дюваль. Deux femmes. [Две женщины (франц.)] Мендоса. Трое мужчин и две женщины! Что же вы не привели их сюда?

Испугались? Шумный социал-демократ (вставая). Мендоса, с ними охрана. Ой, спасайся кто

может! Мрачный социал-демократ. У выхода из долины - два броневика с солдатами. Анархист. Они стреляли в воздух. Это сигнал.

Стрэйкер насвистывает свою излюбленную песенку, которая

в ушах бандитов отдается похоронным маршем.

Тэннер. Это не охрана, а экспедиция, снаряженная для поимки вашей банды. Нам

тоже советовали подождать ее, но я торопился. Шумный социал-демократов (в паническом ужасе). Господи боже мой, а мы тут

сидим и дожидаемся их! Скорей бежим в горы! Мендоса. Дались вам эти горы, болван. Вы что, испанец? Первый же встречный

пастух вас выдаст. И потом все равно они уже на расстоянии выстрела от

нас. Шумный социал-демократ. Но... Мендоса. Довольно! Предоставьте мне действовать. (Тэннеру.) Ведь вы нас не

предадите, друг? Стрэйкер. К кому это вы лезете в дружбу? Мендоса. Вчера преимущество было на моей стороне. Грабитель бедных был в

руках у грабителей богатых. Вы протянули мне руку; я пожал ее. Тэннер. Я не стану предъявлять никаких обвинений, друг. Мы приятно провели у

вас вечер - вот и все. Стрэйкер. На меня не надейтесь. Я руки не протягивал никому. Мендоса (обернувшись к нему, веско). Молодой человек, если меня будут

судить, я во всем признаюсь и расскажу, что меня заставило бросить

Англию, семью и честную жизнь. Вы хотите, чтобы почтенное имя Стрэйкер

вывалялось в грязи испанского уголовного суда? Полиция меня обыщет.

Найдут фотографию Луизы. Она будет напечатана во всех газетах. Помните:

это будет дело ваших рук. Стрэйкер (в бессильной ярости). Плевать мне на суд. Самое для меня скверное

- это видеть наше имя рядом с твоим. Грязный шантажист, вот ты кто! Мендоса. Такие выражения недостойны брата Луизы. Но это не важно: вы будете

молчать; а больше нам ничего не надо. (Оборачивается к своим

приспешникам, которые испуганно пятятся назад, к пещере, как бы желая

спрятаться за его спиной.)

В это время со стороны шоссе появляется оживленная

группа путешественников, одетых по-дорожному. Впереди

всех Энн, которая тотчас же подходит к Тэннеру, за нею

Вайолет под руку с Гектором и Рэмсденом. Мендоса

неторопливо усаживается на своем президентском камне,

рядовые его армии выстраиваются позади, а фланги

занимает штаб: справа Дюваль и Анархист, слева оба

социал-демократа.

Энн. Да это Джек! Тэннер. Пропал! Гектор. Ну конечно, он. Я говорил, что это вы, Тэннер. У нас шина спустила

от прокола; дорога усеяна гвоздями. Вайолет. Что это за люди и что вы тут у них делаете? Энн. Почему вы уехали, ни слова никому не сказав? Гектор. За вами букет роз, мисс Уайтфилд. (Тэннеру.) Когда мы узнали о вашем

отъезде, мисс Уайтфилд держала со мной пари на букет роз, что моему

автомобилю не догнать ваш ближе, чем в Монте-Карло. Тэннер. Но это дорога вовсе не на Монте-Карло. Гектор. Неважно. Мисс Уайтфилд выслеживала вас на всем пути. Это настоящий

Шерлок Холмс в юбке. Тэннер. Сила Жизни! Я погиб! Октавиус (вприпрыжку вбегает со стороны дороги и останавливается между

Тэннером и Стрэйкером). Джек, дружище, как же я рад, что ты цел и

невредим. Мы боялись, что ты попал в плен к бандитам. Рэмсден (вглядываясь в Мендосу). Лицо вашего друга кажется мне знакомым.

Мендоса вежливо встает и, улыбаясь, подходит к Энн и

Рэмсдену.

Гектор. Как странно: и мне тоже. Октавиус. Я прекрасно знаю вас, сэр; не могу только вспомнить, где мы с вами

встречались. Мендоса (к Вайолет). А вам мое лицо незнакомо, мэм? Вайолет. Очень знакомо; но у меня такая скверная память на имена. Мендоса. Это было в отеле "Савой". (Гектору.) Вы, сэр, часто завтракали там

с этой дамой. (Указывает на Вайолет.) Вы, сэр (Октавиусу), не раз

обедали с этой дамой (Энн) и ее матерью перед спектаклем в

Лицеум-театре. (Рэмсдену.) А вы, сэр, часто ужинали в обществе

(понизив голос до конфиденциального, но вполне отчетливого шепота)

разных дам. Рэмсден (сердито). А вам какое до этого дело, хотел бы я знать? Октавиус. Как же так, Вайолет? Я считал, что вы с Мэлоуном были едва знакомы